Весенний подарок

Даша решила ничего не отвечать на Сашкину провокацию, тем более что они почти уже подошли к пансиону. Она хотела уже попрощаться с Сашкой и поблагодарить за помощь, как он схватил ее за руку и притянул к стене.

– Ты чего? – вырвалась Даша.

Костромин резко вернул ее на место.

– Не мешай людям, дай попрощаться, – строго сказал он и кивнул на Леру с Алешей.

Те стояли друг против друга, залитые лунным светом и не замечающие ничего вокруг. Даша поняла, что Лера с Алексеем сейчас поцелуются, и решила на них не смотреть, чтобы ее окончательно не перекосило от зависти. Видимо, выражение ее лица было настолько красноречивым, что Костромин опять рассмеялся и предложил:

– А хочешь, я тебя тоже поцелую, а ты в темноте будешь воображать, будто я – Викулов?

– Дурак, – бросила ему Даша и, стараясь не смотреть на действительно целующихся Леру с Алешей, подошла к обшарпанным дверям неотремонтированного Северного Корпуса.

Даша дернула на себя дверь, но она не поддалась. Девочка дернула посильнее, но результат оказался тем же.

– Сашка! Лерка! Она почему-то не открывается! – здорово испугавшись, завопила Даша.

Подбежавшая Лера нервно затрясла дверь за ручку. С двери дождем посыпалась старая шелушащаяся краска, но открываться она все равно не желала.

– Ну, Чака! Вот свинья! – разозлилась Даша. – А я ей еще серьги отдала, бабулей подаренные!

– Может, вы дверь перепутали? – предположил Алеша.

– Нет! Это она! – воскликнула Даша. – Видишь, дальше здание заворачивается на восток, перепутать невозможно! Это все Евчак, подлая! А еще просила от Гульки спасти! Лицемерка! Врунья!

Костромин подошел к двери, как следует дернул ее и заключил:

– Она не на ключ закрыта, с той стороны просто что-то в ручку засунуто.

– Наверняка Танька воспользовалась моей палкой от выпечки, – сообразила Даша. – Тогда… Тогда она хлипкая… Сашенька! Рвани-ка дверь еще разик! Может, палка не выдержит…

К Костромину подошел Алеша, и они с удвоенной силой рванули на себя дверь. С другой ее стороны выстрелом раздался хруст сломавшейся палки.

– Вот спасибо! – обрадовалась Даша и, расчувствовавшись, чмокнула Сашку в холодную щеку.

– Передать Викулову? – тут же съязвил он.

– Нет, Костромин, это лично тебе, – улыбнулась Даша.

Алеша заглянул в черный провал, открывшийся за дверью, и с сомнением в голосе спросил:

– А вы уверены, что остальные двери открыты?

Казанцева почувствовала, как ладони у нее вдруг стали потными и липкими. А ведь правда… Если эту дверь, ненадежно запертую палкой, они довольно легко открыли, то мощную дверь каменной темницы ни за что не открыть без ключа. Неужели она, идя за Чакой, совершенно напрасно отсчитывала лестничные пролеты, повороты коридоров и замечала щербины на полу и стенах? Конечно же, напрасно… На Танькино благородство после этой палки рассчитывать уже не стоит…

– Что же нам делать? – ужаснулась Лера. – Неужели идти через главный вход и сдаваться Михаилу Петровичу?

– Можно еще через третий этаж, старыми залами Северного Корпуса, – непослушными губами проговорила Даша, – как я возвращалась, когда меня Гулька заперла… Только…

– Что «только»? – еще больше испугалась Лера.

– Заблудиться можно. Я тогда случайно вышла к нашему дортуару. От страха выбежала… Не помню как…

– Ну вот что, девчонки, – встрял Костромин. – Мы идем с вами! Проводим, правда, Леха?

– Конечно, – живо отозвался тот. – Не бросать же вас на произвол судьбы!

– А если нас поймают? – Лера в страхе прижала руки к груди.

– Ну… Даже если и поймают, так что? Что такого страшного случится? – спокойно сказал Алексей и обнял ее за плечи. – Не зашлют же тебя еще дальше этого пансиона? А если и зашлют, то это не имеет значения! Я все равно тебя найду, а Кристинке – ни за что больше не поверю!

Лера уткнулась лицом Алексею в куртку, а Костромин опять тактично отвернул от них Казанцеву и подтолкнул к дверям пансиона.

– Догоняйте! – крикнул он влюбленным, и они с Дашей начали подниматься вверх по захламленным ступеням темной лестницы.

Узкий коридорчик третьего этажа, как и в прошлый раз Дашу, вывел четверых молодых людей к анфиладе темных залов.

– Ну что? Вспоминаешь, куда идти? – почему-то шепотом спросил Дашу Костромин, показывая на два выхода из первого зала.

– Точно не помню, – тоже шепотом отозвалась Даша, – но, кажется, я шла, не сворачивая, значит, вон в те двери. – И она показала на черный провал впереди. – А почему ты, Сашка, шепчешь? – через секунду опомнилась Даша.

– Сам не знаю, – рассмеялся в полный голос Костромин. – Наверно, из уважения к старому зданию.

Несмотря на то что в пустынных залах в этот раз она была не одна, Даша чувствовала, как у нее дрожат колени. Она вспомнила женщину со свечой и распущенными волосами, и девочке стало так нехорошо и муторно, как если бы она только что перекружилась на карусели.

– Знаешь что, дай-ка мне руку, – сказал вдруг Костромин.

Даша с радостью вцепилась в его пальцы. Мальчик и девочка молча двинулись вперед.