Весенний роман

Когда на следующее утро Хелена наконец открыла глаза, она слегка удивилась, обнаружив приглашение от Крессиды. Ей следовало бы приступать к работе, но поскольку она все еще чувствовала себя усталой и хотела попросить у невестки одеяла и пледы, подаренные той за многие годы, она решила съездить.

Она легла спать с мокрой головой, поэтому перед выходом не поленилась выпрямить волосы «утюжком». Ей не хотелось предстать перед Крессидой похожей на собаку со свалявшейся шерстью.

Она позавтракала и съела банан – не было никаких гарантий того, что в доме у брата найдется печенье или вообще что-нибудь. На обратном пути она планировала заехать к матери. Четкое представление о том, сколько пледов в итоге может получиться, придаст ей сил впрячься в очередной сумасшедший рабочий график.

Когда Крессида открыла дверь, она была сама любезность.

– Хелена! Проходи! Я так рада, что ты нашла время заехать, я просто хотела сказать, какая была потрясающая ярмарка! Я впервые в жизни видела так много действительно красивых вещей в одном месте. Проходи же! У меня есть кофе. Мартин повел Исмену в музей – это у них воскресная традиция, если у нас нет других дел.

На столе оказался не только кофе, но и печенье – без глютена, лактозы, сахара и без вкуса. Хелена стала подозревать неладное. По какому случаю такая щедрость – не потому же, что невестке понравилась ярмарка? Это было предсказуемо: элитные и дорогие вещи безупречного качества идеально отвечали эстетическим запросам Крессиды.

– Как мило с твоей стороны, – сказала она, услышав в собственном голосе интонации матери.

Крессида смущенно кашлянула.

– Ты, наверное, догадываешься, Хелена, что я пригласила тебя не только для того, чтобы поздравить с ярмаркой, которая была великолепной.

– Да?

– Я слегка беспокоюсь о Джилли.

Чувство вины накрыло Хелену, как туман. Она настолько погрузилась в работу, что почти не уделяла матери настоящего внимания – только получала от нее запеканки и печенье.

– А что такое?

Крессида поджала губы, подбирая слова – в отличие от невестки, Хелена обычно точно знала, что хотела сказать, и говорила это.

– Не знаю, в курсе ли ты, но у Джилли роман с Лео.

Хелена кивнула. Она была в курсе, а точнее, считала, что теперь все кончено.

– Мне кажется, Джилли чувствует, что ты не совсем одобряешь это, и, вероятно, поэтому не призналась тебе.

Крессида намекала на то, что Джилли призналась ей, в чем Хелена очень сомневалась.

– Продолжай, – сказала она, стараясь казаться безразличной.

– Мне известно, насколько это непросто, когда речь идет о матери, но, возможно, это ее последний шанс на счастье. Лео очень славный, и у него замечательный дом. Джилли не становится моложе, и, если у нее есть возможность построить новую жизнь с привлекательным мужчиной, ты не должна лишать ее мечты.

– Я бы никогда этого не сделала.

Говоря так, Хелена ничуть не кривила душой.

– Пожалуйста, скажи ей, что ты ее благословляешь! В последнее время она ведет себя странно. Возможно, из-за своей занятости ты это не замечала.

Чувство вины снова захлестнуло Хелену.

– Я работала круглосуточно, готовясь к ярмарке.

– Я знаю! И пожалуйста, не думай, что я тебя осуждаю, но мы семья, и если ты не можешь приглядеть за мамой, это сделаю я. И я это делала!

– Большое спасибо, – пробормотала Хелена, не чувствуя ничего, кроме благодарности.

– И не знаю, в курсе ли ты, но она обмолвилась о полете на планере.

– О полете на планере?

– Вот-вот! Я тоже пришла в ужас. Только представь, что Джилли занимается чем-то подобным! Меня от одних ее слов бросило в дрожь. Честно говоря, ей нужен рядом мужчина, который будет о ней заботиться.

Хелене, возможно, хотелось соблюсти приличия, но это она проглотить не смогла.

– Это как-то не по-феминистски с твоей стороны! И потом, до сих пор мама прекрасно о себе заботилась.

– Не забывай, – сказала Крессида, точно сообщая великую тайну, – что женский организм меняется. Гормоны берут свое, и мы можем начать вести себя неразумно.

Крессида сказала это таким тоном, из которого следовало, что с ней самой никогда ничего такого не произойдет. «Вести себя неразумно» означало потерять контроль, что в ее случае было физиологически невозможно. Ее гормоны были отменно вышколены.

Памятуя о том, что предстоит просить об одолжении, Хелена сдерживала себя.

– Я заеду к ней и благодарна тебе за то, что ты приглядываешь за мамой, но у меня к тебе, Крессида, еще есть просьба. Возможно, она покажется тебе немного странной.

– И что за просьба?

Чтобы придать себе уверенности, Хелена представила, как невестка участвует в экстремальной гонке на выживание. Физически та точно справилась бы, а вот продемонстрировать свой атлетизм, перепачкавшись илом с ног до головы, это вряд ли ей под силу. Хелена откашлялась.

– Просьба действительно странная. Ты знаешь, что на вчерашней ярмарке я распродала все подчистую?

– Я не знала, но ведь это здорово, да?