Весенний роман

Еда не только аппетитно выглядела, но оказалась хороша на вкус, и Хелена уминала ее за обе щеки, почти не в силах говорить от усталости. Это был один из многих плюсов общения с Джаго: молчание его совершенно не напрягало. Покончив со стейком, Хелена почувствовала себя намного лучше.

– А теперь сладкое, – сказала она. – Я плачу́, а потому настаиваю. Иначе что это будет за ужин, если ты съешь только одно блюдо и не выпьешь ни капли?

– Верно! Схожу-ка я за меню. – Взяв его, он внимательно все изучил. – Мне паровой пудинг с заварным кремом, взбитыми сливками и мороженым.

– Присоединюсь! – сказала Хелена, чувствуя себя отчаянно смелой. – Жаль, что здесь нет Крессиды.

– В самом деле?

– Она была бы в таком шоке! И хотя я знаю, что с моей стороны это ребячество, но мне очень нравится ее шокировать.

Он засмеялся.

– Знаю, что ты имеешь в виду. Я тоже обожаю шокировать свою сестрицу.

– Правда? А как поживают Зулейка с котенком?

– Котенок растет не по дням, а по часам и, судя по всему, сорвиголовой. Сестра оставит его у себя.

Хелена улыбнулась. У нее были все основания вспоминать того котенка с благодарностью. Без него их знакомство с Джаго прошло бы совсем иначе.

– Итак, – сказал Джаго после нескольких ложек пудинга со свежей малиной, который оказался намного легче, чем следовало из названия. – Чем займешься теперь, когда ярмарка закончилась? Ты так много работала!

Смешок Хелены напоминал усталый вздох.

– Буду работать еще усерднее! Я продала все шарфы, коврики, пледы и чехлы для подушек – многое из того, что предназначалось для «Мира шерсти», который состоится в конце месяца. Восполнить коллекцию будет практически непосильной задачей.

– О, Хелли, – сказал Джаго, кладя руку ей на плечо, – я этого не понял.

– Мама предложила вернуть все, что было когда-либо подарено. Еще я спрошу у Крессиды, но это будет не так уж много.

– Могу я внести предложение? Я далек от искусства и творчества, но ты могла бы сделать кое-что оригинальное и масштабное, и это не потребовало бы много времени. Ткачество из лоскутков, как тебе идея?

– Я не большая поклонница лоскутного ткачества, но тут есть о чем подумать. Можно разрезать одеяла и использовать их. – Она дала волю воображению. – У меня есть одеяла, ужасно изъеденные молью. Их давно пора выкинуть, но вместо этого я положила их в мамин морозильник. Их можно использовать!

Джаго улыбнулся, явно довольный тем, что подал оригинальную идею.

– В конце концов, – продолжала Хелена, – хотя изделия, само собой, должны быть на уровне, совсем необязательно, чтобы они мне нравились. Если, скажем, получится три… настенных коврика?

– С вплетенными в них финтифлюшками?

– На самый крайний случай. Я всегда считала, что изделия должны быть функциональными.

– Коврики функциональны, если скрывают неприглядную стену, – сказал Джаго и сделал паузу. – Ты будешь доедать пудинг?

– Нет, вообще-то. Я объелась. Пожалуйста… – Она подтолкнула к нему тарелку. – Приступай!

Когда он положил ложку, она широко зевнула.

– Давай отвезем тебя домой, – сказал он. – Ты с ног валишься.

– Со стула, – поправила она его, но улыбнулась. – Даже если они были просто друзьями, находиться рядом с тем, кто о тебе заботится, было приятно. – Я схожу оплатить счет.

Когда они добрались до дома, она чуть не выпала из пикапа.

– Ты не против, если я оставлю вещи в машине, или она тебе понадобится?

– Об этом не беспокойся. Я поставлю ее под навес на случай дождя, а ты ложись спать.

Отбросив переживания по поводу платоничности их отношений, Хелена раскинула руки, чтобы его обнять. Он обнял ее в ответ, очень крепко, и это было приятно.

– Ты сегодня отлично поработала, Хелли, – сказал он. – Я так горжусь тобой!

Она совершенно не знала, что на это ответить.

– А я не выразить как благодарна тебе! Ты был выше всяких похвал – кормил меня, заботился обо мне, давал возможность работать допоздна. – Ей вспомнилось, с каким пренебрежением отец относился ко всему, что делала мать, если это не касалось его собственных интересов. – А теперь мне придется начинать все заново!

– Но ты сможешь. Ты сделаешь нечто замечательное. Потому что ты замечательная. Теперь иди в дом. А я скоро принесу тебе кружку горячего шоколада и грелку.

– У тебя есть грелка? Поверить не могу, – сказала она, совершенно пораженная.

– Я одолжил грелку у твоей мамы, когда отвозил ее. Она очень удивилась моей просьбе, но, когда я объяснил, зачем она нужна, сразу поняла. Она обняла меня.

– Это так мило! Сейчас я быстро приму душ, а потом отправлюсь спать.

Когда Хелена вышла из душа, в постели лежала грелка, а на ящике из-под чая, который служил ей прикроватным столиком, стояла кружка шоколада. Она поймала себя на мысли, что если бы Джаго ей совсем не нравился, за него стоило бы выйти замуж и родить от него детей. А он ей нравился. Очень сильно.

Глава 21