Вещи и ущи

В туалете красноярского аэропорта попсовая певичка Аманда, приехавшая на гастроли, нечаянно бросила взгляд на график уборки туалета и обомлела: подпись уборщицы в точности соответствовала её, Аманды, подписи. Каждая закорючка, каждый завиток — всё было идентично, будто расписывалась сама Аманда. Как такое возможно, Аманда понять не могла и наняла в тот же день частного детектива, чтобы он выяснил все подробности про личность уборщицы. На следующее утро детектив сообщил Аманде, что уборщицу зовут Людмила Пашкевич, что ей сорок четыре года, образования нет, проживает одна в гостинке в Советском районе города Красноярска и ничего примечательного из себя не являет, и ещё у неё заячья губа. Певица Аманда уже совсем было успокоилась, но тут детектив предъявил Аманде копии всех документов уборщицы и заодно какого-то заявления на работу, которое она писала от руки, и к ужасу своему Аманда увидела, что почерк Людмилы Пашкевич в точности совпадает с её почерком. И от всего этого стало Аманде как-то не себе. Как гвоздь в пятке, мучила её эта уборщица Пашкевич. Ведь жила же себе Аманда счастливо, записывала песни, ходила к косметологу и в солярий, встречалась со своим бойфрендом и горя не знала — а тут Пашкевич. Попыталась Аманда выбросить её из головы: нет, нет у меня с ней ничего общего, подумаешь — подпись, подумаешь — почерк. Случайное совпадение. Так бывает, — говорила себе Аманда. Концерт её прошел хорошо, хотя новую свою песню она на нём ещё не исполнила: её пока не слышал ни один человек на свете, Аманда сочинила её совсем недавно и намеревалась вернуться в Москву и записать её в студии. Песня была такая: «Люблю тебя а ты меня / будем вместе дадада / щастье моё / ё-ё-ё!». Аманда думала посвятить эту песню своему бойфренду. После концерта в ожидании обратного рейса Аманда решила зайти в туалет. Ты мне не страшна, Пашкевич, думала она, хотя сердце при мысли о туалете начинало как-то странно биться, я всё про тебя знаю, ты бедная одинокая женщина, без образования и с заячьей губой. Туалет был погружён в мерцающий полумрак, и, когда Аманда вошла в него, все звуки аэропорта смолкли. В туалете мыла пол, нагнувшись, женщина с заячьей губой, и напевала при этом, водя тряпкой по кафелю, «ё-ё-ё!» на мотив Аманды. «Что это вы поёте?» — пролепетала Аманда. «Ё-ё-ё!» — пела женщина как-то почти злобно, потом подняла на Аманду мутные серые глаза: «Песня такая», — и продолжила тереть пол. Аманда улетела в Москву. Жизнь потеряла для неё краски: запись песен, концерты, путешествия, клубы, бойфренд, косметолог и солярий, шопинг и что ещё она там любила — всё это оказалось мороком, обманом, потому что там, в Восточной Сибири, жила женщина с заячьей губой с её почерком, её подписью, её песней. Теперь вся жизнь Аманды была испорчена, отравлена, оказалась подделкой, чьей-то злой шуткой. Вскоре Аманда выкинулась из окошка, никто не знал почему. На её похоронах видели никому не известную женщину с заячьей губой, она постояла и ушла.

Жизнь Шагдарова