Вещи, которые я хотела сказать (но не сказала) (ЛП)

Это заставляет меня нервничать. Одна мысль о том, что я увижу Уита, наполняет меня трепетом. Будет ли он злиться, что я здесь? Или ему будет все равно?

Я не знаю, что хуже.

Мы подъезжаем к ресторану через несколько минут, мы обе выскальзываем через заднюю дверь машины, дрожа от холодного воздуха. Мы несемся к входной двери, тепло ресторана притягивает нас внутрь. Передняя часть переполнена людьми, ожидающими свободного места, что напоминает мне о том, как мы с Сильви в последний раз ходили куда-нибудь поесть. Сильви разговаривает с хозяином, называя свое имя, и он широко улыбается, прежде чем отвести нас в отдельную комнату в задней части здания. Мои нервы на пределе. Мои ноги дрожат, а дыхание учащенное. Я говорю себе держать себя в руках, но клянусь, у меня начнется тахикардия, если я не буду осторожна.

Мы входим в комнату, и сначала я вижу их мать. Элегантная, болезненно худая женщина, одетая в черное платье-свитер, на каждой тонкой руке почти до локтей золотые браслеты. Ее волосы подстрижены в строгий платиновый боб, а тонкие черты лица напоминают мне Сильви, хотя у нее более тонкие.

Вспышка раздражения мелькает на ее лице, когда она замечает нас. “Вот вы где. Неужели ты не могла хотя бы надеть платье?”

Я игнорирую укол, поскольку он направлен не на меня, но ее приветствие напоминает мне мою собственную мать.

“Мама.” Голос Сильви тверд. “Я хочу познакомить тебя с моей подругой, Саммер Сэвидж. Саммер, это моя мама. Сильвия Ланкастер.”

Ее тезка. Я подхожу ближе к столу, протягивая к ней руку. Она берет ее, предлагая вялое рукопожатие. ” Приятно познакомиться,” говорю я ровным голосом. Воплощение вежливости. “Спасибо, что пригласили меня в свой дом. Он очень красивый.”

“Любой друг Сильви - наш друг, дорогая”, - холодно говорит Сильвия, ее ледяные голубые глаза пристально смотрят на меня. Они напоминают мне глаза ее сына. Ее поведение такое же. Прохладное. Отчужденное.

Судящее.

“Присаживайтесь”, - говорит Сильвия нам двоим, и мы автоматически садимся рядом друг с другом, напротив матери Сильви. “Скажи мне. Как прошла ваша поездка сюда?”

“О, все прошло идеально гладко”, - начинаю я, но Сильви перебивает меня.

“Движение было ужасным, я уже говорила тебе”, - говорит она, оглядывая маленькую комнату. “Где папа и Уит?”

“Твой отец скоро должен быть здесь. Он только что написал мне сообщение. Утверждает, что его самолет приземлился поздно. - Губы миссис Ланкастер вытягиваются в тонкую линию. “А твой брат в баре, заказывает себе выпивку”.

“О, я хочу выпить”, - говорит Сильви, слегка надув губы и скрестив руки на груди.

“Я уверена, что твой отец нальет тебе бокал вина”, - говорит Сильвия, раздражение мелькает на ее лице. “Вы являетесь частью семьи текстильных Сэвиджей?”

Я хмурюсь. “Нет”.

“Значит, розничны е Сэвидж. О, за их спортивную одежду можно умереть.”

“Я тоже не состою с ними в родстве”. Я предполагаю, что она уже знает об этом. Она просто... что? Заставляет меня чувствовать себя неполноценной?

"Ой." Сильвия морщит нос. “Тогда кто твой отец? Как его зовут?”

“Лайонел Сэвидж. И я не поддерживаю с ним связь,” - признаюсь я.

“Хм.” Сильвия постукивает пальцем по своим поджатым губам. “Что-то не звучит знакомо”.

Последнее, что я слышала, Лайонел Сэвидж был крысой в спортзале и личным тренером где-то в Джерси. Конечно, его имя мне не знакомо.

“Что ваша семья делает на каникулах?” - многозначительно спрашивает она меня.

“Моя мать на Карибах”, - признаюсь я.

В ее взгляде мелькает раздражение при упоминании моей матери. Неудивительно.“А как насчет Джонаса? О, я обожала этого человека, особенно когда он работал с моим мужем. Он всегда был таким милым”, - говорит она, ее губы изгибаются вверх в чем-то отдаленно напоминающем улыбку.

Но ее слова резки. Высекая мои эмоции. Напоминая мне о том, что я сделал, и о том, что мы никогда не сможем их вернуть.

“Мама”, - отчитывает Сильви, посылая ей многозначительный взгляд.

Выражение лица Сильвии Ланкастер - выражение полной и абсолютной невинности. «Что? Я действительно так обожала Джонаса. Я знаю, что он и его первая жена пережили этот ужасный развод из-за интрижки.” Она бросает на меня быстрый взгляд, полный гнева. “Но я предполагала, что его новая жена делает его очень счастливым”.

“Он мертв”, - категорично заявляю я.

Сильвия отшатывается, моргая на меня. «Что?»

“Разве вы не слышали? О пожаре? Он и—И-Йейтс.” Я спотыкаюсь на имени своего сводного брата. Я так давно не говорила этого вслух. Это странное ощущение на моих губах.

“Ох. Верно. Как я могла забыть? Такая трагедия.” Она хмурится, но потом это проходит. Как будто этого никогда и не было, ее лицо такое гладкое. Она приятно улыбается, положив руки на стол и сложив ладони вместе. “Я сожалею о вашей потере”.

В ее голосе совсем нет сожаления. Я бы предположила, что она упомянула Джонаса нарочно, просто чтобы подколоть меня. Что жестоко, учитывая, как сильно я обожала Джонаса, хотя она этого и не знает. Он не мог защитить меня от некоторых вещей, но он всегда относился ко мне как к одному из своих.