Вещие сны Храпунцель

– Я просто ахнула! – воскликнула Татьяна. – Спрашиваю: «Кто тебя так?» Лиза отвечает: «Паша побил». Я удивилась: «Он никогда не рукоприкладствовал». Лизавета захихикала и рассказала противную историю. Ее муж работал водителем на инкассаторской машине. Ему было положено оружие. Уходит на сутки, потом двое дома. Вчера Лиза мужа на службу проводила, по хозяйству крутиться стала. Ближе к полднику в дом постучал мужчина, молодой, симпатичный, дорогу спросил на Черкапово, заблудился он. Лизка ему все объяснила, он попить попросил… Ну и оказались они в бане. Хозяйка там стол накрыла… Дальше рассказывать не стану, сами понимаете, чем они занимались. Вечер наступил, а они все веселятся, натешиться не могут! И вдруг вваливается в баню Паша! Никогда он во время работы домой не заезжал, да и запрещено это инструкцией. А тут! Появился в самый сладкий момент! Мужик в окно! Голый! Труселя не успел схватить! Пашка пистолет достал и ну в огород палить! А потом Лизке лещей надавал.

– Владимир сказку про кладбище придумал, – покачал головой Виктор, – врун! И вор! Любитель к чужим женам под юбку залезть. Короче, дерьмо, а не мужик!

– Мы живехонько сообразили, – продолжала Таня, – что никакого кладбища нет. Владимир у нас дома ночевал, обстановку видел, понял: живем не бедно, коробку в шкафу нашел. А ну как наведет на нас грабителей?

– Я ставни на окна навесил, – объяснил Витя, – замки врезал крепкие, щеколды приколотил.

Таня допила чай.

– Все случилось давно, Федя маленьким был. Мы с мужем посетовали и стали жить, как раньше. Время быстро мчится, Феде стукнуло двенадцать. И в мальчика словно бес вселился.

Виктор же высказался резко:

– Он вообще от рук отбился. В дневнике одни «неуды» и замечания. Придет из школы домой, пожрет, и нет его! Задания не делает, учителя на него жалуются. Друзей нашел себе под стать! Одноклассников-хулиганов Ленку и Пашку. У Кисуниной мать дальнобойщиков обслуживала, тем и жила. На дочь внимания не обращала, та творила что хотела. Намажется так, что страх смотреть, юбку нацепит, которая, прости господи, ничего не прикрывает, и чешет в Монькино на танцульки. Одевалась она хорошо, вещи были новые. Где их брала? Воровала, наверное. Я Федьке конкретно сказал:

– Кисунина гулящая, она тебе не подруга. Ни-ни с ней! Сифилис подцепишь.

Так парень истерику закатил:

– Не смей указывать, с кем мне общаться. Я уже взрослый.

Виктор сдвинул брови.

– Вона как! Пришлось его выдрать. И конкретно заявить: еще раз увижу, что с малолетней проституткой шатаешься, так наподдам, что месяц не сядешь. И забудь про Окошина! Еще тот урод! Хам, грубиян, матерится постоянно. Почему тебя на дерьмо тянет? На Трошину посмотри! Девочка – чемпионка, ее в любой институт сразу возьмут. А тебя, дурака, куда пристроить?

– Федор отцу скандал закатил, – перебила мужа Таня. – Орал про насилие над его личностью. Потом поутих, но продолжил хамить, с издевкой произнес:

– А с кого мне пример брать? С родителей? Ну супер. Всю жизнь в коровьем дерьме жить не хочу! И денег у меня побольше, чем у вас, будет! Чтобы богатым стать, учиться не надо!

И сбежал из дома. Витя разозлился, крикнул ему в спину:

– Надоел ты мне до смерти! Домой не возвращайся!

Федя обернулся:

– А ты, когда с голоду подыхать будешь, ко мне не обращайся. Да, у меня появятся миллиарды. Но тебе ничего не отвалится. Вы мне не родные родители, а тетка и дядька. Я усыновленный!

Таня поежилась.

– После обеда я поехала в Горяево. Сейчас от него ничего не осталось, несколько домов только. А в тот год, когда с Федей беда приключилась, Горяево было поселком. Там больница работала, торговый центр, еще несколько магазинов. Автобус от нас к ним ходил. Прикатила я на центральную площадь, иду, по сторонам гляжу. И вдруг… В окно кафе вижу Федю с каким-то мужчиной, тот сидел спиной ко мне, но понятно было, что взрослый.

Таня заправила за ухо прядь волос.

– По телику всегда страсти-мордасти показывают, нет у журналистов хороших новостей. А в тот год постоянно про педофилов вещали, как они детей заманивают. Кому игрушку дадут, кому деньги. И вдруг я вижу, что незнакомец моему сыну купюру протягивает, сто долларов вроде. Я не постеснялась, вошла в зал, схватила Федьку за плечо.

– Отдай ему валюту и поехали домой.

Федя мою руку сбросил, выругался, потом отбрил:

– Меня отец на …. послал. Не вернусь.

Мужчина же тихо сказал:

– Не волнуйтесь. Ничего плохого я не делаю. У меня мать больная, живет тут неподалеку. Езжу каждый день на работу, нужен человек, который матери принесет воды из колодца, сбегает в магазин, дров наколет, печь растопит. Федор согласился помочь, а любой труд надо оплачивать.

Я ему в ответ:

– Федору учиться нужно, а не в сиделки к старухе наниматься. Что за идея школьника нанимать? Идите к взрослым, тут многие согласятся. Я видела, сколько вы мальчику дали! Разве за доставку воды столько платят?

Он криво улыбнулся и прищурился. Меня как спицей в бок ткнули.

– Вы Владимир?

Мужик удивился.

– Да. Мы знакомы?

Ну и я выступила: