Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М. Часть вторая.

Но кончится лето, нам надо в школу, и так год потерян. Если не закончить среднюю школу, у нас нет будущего, кроме воровского, или бандитского.

А мне это не нравится. А что тебе нравится? – спросил я сам себя. Даже сейчас не знаю, кем хочу быть. Зачем тогда просился на Землю?

Хотел прожить счастливое детство?! Беззаботное! А потом за меня решат родители, устроят в институт? Что только в голову не лезет, когда нечем заняться!

- Зяма! – позвал я, - Зям!

- Что? – спросил меня мальчик.

- Ты кем хочешь стать, когда вырастешь? – Зяма не ответил.

- Что ли, не думал? – повернулся я к нему.

- Не думал, Сань, совсем не думал. Куда ты, туда и я.

- А если я женюсь? – задал я вопрос. Зяма даже на кровати перевернулся:

- Ты?! Женишься?! – и в глазах его замелькали чёртики, а рот расплылся в улыбке.

- А что? – скис я, - Не возьмут? Настолько страшен? – Зяма смутился:

- Причём тут «страшен»…

- А в чём? Я же не всю жизнь буду мальчиком десяти лет. Вырасту, надеюсь. Зям, у меня девочка любимая, есть. Ниночкой зовут. Мы с ней поклялись через девять лет пожениться. А теперь я даже написать ей боюсь. Я и так был страшненьким, а теперь… - я махнул рукой и отвернулся.

- Не знаю, Саша, - задумчиво произнёс мой друг, - Конечно, на лицо твоё без содрогания смотреть трудно, но для меня, например, ты самый красивый пацан, из всех, кого знаю. Значит и девочка, если любит тебя, будет видеть в тебе настоящую красоту.

- В Москве, я слышал, есть челюстно-лицевые клиники. Даже детские. Там после аварий человеков собирают, - вспомнил я, - наверное, дорого.

- А что, за это надо деньги платить? – удивился Зяма.

- Ты видел, как мне щёку зашили? – усмехнулся я, - Это бесплатно. Думаю, за деньги сделали бы так, что не видно было бы. Может, в детдом пойти работать? Дети будут бояться и хорошо себя вести.

- Сань, не надо, не мучай себя. Если ты говоришь, надо добыть деньги, значит, будем добывать деньги! А Ниночке своей напиши, что попал в аварию, осколками посекло лицо.

- Уже год прошёл, Зямка, как мы расстались, я пишу ей письма, а ни одного ответа не получил. Потому что нет у меня обратного адреса. Знаешь, как хочется получать письма?

- Знаю, Сань. Мне теперь никто не напишет, - горько вздохнул Зяма.

- Не тоскуй, Зямка! У тебя теперь друг есть! – решил подбодрить его я.

- У тебя тоже! – ответил мне Зяма.

За нами приехали на обычном такси. Доктор перед этим написала мне подробные рекомендации, как лечить раны, иначе могу остаться без ноги, директор лично проводил нас до машины, чтобы охрана не подумала, что мы уходим без спросу. Тепло распрощались. Понимаю, что жизнью обязан я Артуру Ниязовичу, при случае постараюсь отплатить. Вот только будет ли он, этот случай?

А теперь на все заверения малыша он будет только улыбаться. Время такое. Если человек хороший, он обязательно поможет бескорыстно, тем более, ребёнку, попавшему в беду. А хороших людей всегда больше, чем плохих. Мне, к примеру, всегда попадаются только хорошие.

Потому что Артур Ниязович предложил нас отправить из Средней Азии через своего знакомого в ГУСИН. Не очень комфортно, зато надёжно. Тем более, что в закрытой душной машине мы ехали только до поезда. Там нас поселили к конвою, в их купе.

Одетые в тюремную робу, мы помогали конвоирам кормить заключённых. Нога начала заживать, я только слегка прихрамывал.

Зэки с неприкрытой радостью ждали нашего появления, передавали записки, которые исчезали в моих руках. Да и просто увидеть детей было для них радостью, хотя сначала сильно ругали наших сопровождающих, что они таскают детей по таким местам.

Сопровождающие объяснили, что мы были в заключении, но уже освобождены. То, что мы не играем в зеков, видно было по нашим угрюмым страшненьким лицам.

Если раньше Лиска радовалась моей улыбке, которая преображала моё некрасивое лицо в симпатичное, то сейчас я старался не улыбаться, чтобы не пугать людей.

В общем, путешествие для нас оказалось совсем не утомительным, а наши сопровождающие старались нас откормить, чтобы папа узнал своего сына.

Папа схватил меня в охапку, прижал к себе, и, не стесняясь, заплакал, увидев, во что я превратился. Он легко держал меня на руках. Я весил около двадцати килограммов.

Жорка был где-то в «командировке», не смог встретить своего брата.

- Пап, познакомься, мой побратим, Зосима. Мы вдвоём, возможно, единственные, кто вырвался из плена.

Зяма, пока меня папа держал на руках, держался за меня, со страхом ожидая, что нас разлучат.

- Почему твой друг такой испуганный? – удивился отец.

- Он боится меня потерять, папа, мы теперь надолго вместе. Зяме надо прийти в себя, он слишком много видел страшного.

- А ты, сынок? – отец ласково гладил меня по голове.

- Я терпеливый, папа, меня лечила от испуга одна колдунья. Может, потому мне пришлось немного легче.

Когда мы излили первые радости от встречи, папа изложил мне свой план.

Нас перевозили в Москву, там легче затеряться. Подлечимся, потом приступим к тренировкам, потому что такие, как мы, очень нужны для их организации.

Я даже боялся спросить, о какой организации идёт речь. ОПГ? Какая теперь мне разница?