Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М. Часть вторая.

- Постараемся, с плеча никто не собирается рубить. У нас уже возникли к тебе вопросы, поэтому хотелось бы иногда связываться с тобой. Свой адрес не скажешь?

Я подозрительно посмотрел на него.

- Не волнуйся, я мог бы выяснить твоё местожительство сегодня же!

- Не всё так просто, - нехотя ответил я, - место, где мы прописаны, засекречено, тем более, мы не всегда там живём…

- Вот как! – засмеялся Анатолий Дмитриевич, - Ну, не хочешь говорить, не говори. В гости к моей дочке ходить будете? Мне этого достаточно. Давай так договоримся: перед приходом позвонишь Наденьке, Надя предупреждает меня, а я как-нибудь попытаюсь вырваться, для общения с тобой. У нас будет к тебе один важный вопрос. Вот, ты говоришь, у вас так получилось, что почти полностью закупали зерно за границей, хотя мы распахали целину, залежные земли, построили свинофермы и развели много крупного рогатого скота, ты рассказываешь о нехватке продовольствия в стране. Отчего так получилось?

- Ну, как мне помнится, если память не подводит, во-первых, в начале семидесятых годов на территории всей страны у нас были засушливые годы, поэтому мы вынуждены были обратиться к США и Канаде. Пользуясь нашей нуждой, они взвинтили цены на зерно, вынудив покупать, втрое дороже, чем на мировых рынках. А всю нефть на корню скупил Рокфеллер, перепродавая её втридорога…

- Какие сделали из этого выводы? – приготовился записывать в блокнот Анатолий Дмитриевич.

- Выводы? – удивился я, - Почитайте о реформах Столыпина, не навязывайте крестьянам мнение партии о том, где какую культуру сеять, не душите своих кормильцев налогами! Дайте им вздохнуть свободно!

- Но-но! – погрозил мне пальцем Анатолий Дмитриевич, - Не шибко, про партию-то.

Я внимательно осмотрел комнату, вопросительно посмотрел на хозяина кабинета.

- Не уверен, но и у стен бывают уши, - кивнул он мне.

- Тогда почему мы разговариваем здесь? – удивился я.

- Самое надёжное место. Я выкрутил пробки и отключил телефон. Но всё равно осторожнее с высказываниями.

Я замолчал, сделав глупое выражение лица.

- Что, разговор не получится? – вздохнул Анатолий Дмитриевич.

- В таких рамках – нет. Я почему начал этот разговор? Не хочу вновь пережить распад страны, войны, стычки, резню. Знаете, сколько молодёжи погибло за десять лет? Сопоставимо с войной в Афганистане… Ой!

- Что за война? – насторожился Анатолий Дмитриевич, - Ты не говорил!

- Да, упустил. Начал с распада страны. По просьбе правительства Афганистана, мы ввели туда войска, и застряли там на десять лет!

- Да… - протянул мой собеседник, - Невероятно! Не могу поверить в это!

- Вот и я говорю, не хочу, чтобы и здесь произошло то же самое. Сначала Афган, потом внутренние разборки, разгул бандитизма, в Средней Азии местные резали русских, практически была развязана гражданская война, друзья стали врагами… Поверьте, я сам разбойник, не удивляйтесь, могу на таких знаниях хорошо разбогатеть в будущем, но я ещё и ребёнок! Как ни странно, мне жалко детей, моих сверстников. После революции, в двадцатых годах, было пять миллионов беспризорников, и после нашего переворота оказалось не меньше. А это целое поколение, которое мы потеряли!

Да, магазины оказались забиты товарами, но какими? Что кроется под красивой обёрткой? Натуральная составляющая продукта оказалась мизерной! «Продукт, идентичный натуральному»!

Кстати, по вкусу лучше натуральных продуктов. Но какие последствия для людей? Ожирение, рождается много больных детей, да и родить ребёнка стало проблемой… Вот такое у нас будущее, Анатолий Дмитриевич!

- Слушаю тебя, и не верится, что всё это мне говорит мальчик, только что увлечённо играющий в совершенно детскую игру!

- К счастью, я ещё ребёнок, - улыбнулся я, - Не представляю, как бы я жил, взрослый человек в детском теле! Мне хочется бегать, играть, я веселюсь в компании своих ровесников, мне совсем не хочется заниматься взрослыми делами, и общаться с глупыми взрослыми, тоже!

Анатолий Дмитриевич засмеялся, встал, подошёл ко мне и взъерошил мою шевелюру:

- Что ты хочешь лично для себя, малыш?

- А разве не видно? – удивился я, глядя ему в лицо.

- Честно говоря, нет, - нахмурился папа Нади.

- Моё лицо. Убрать бы шрамы…

- А, вон ты о чём! – Анатолий Дмитриевич вернулся на своё место, - Пластические операции детям не делают, опасно очень, подрастёшь, может, и не понадобится операция, сгладятся шрамы. Кстати, Надя призналась мне, что ты ей очень понравился, назвала тебя самым симпатичным мальчиком из всех.

- А это? – раздвинул я губу.

- Это можно попробовать зашить. Спрошу у знакомого доктора. Где это ты заработал?

- Попал… - неохотно сказал я, - В аварию.

- Не хочешь, не говори, пытать не буду, хоть ты и сознался, что разбойник. Я и сам об этом догадался, может быть, поэтому тебе доверяю? Что ты честен?

«Рассказывай! – усмехнулся я про себя, - Наверняка мы уже давно под колпаком, только не замечаем слежки».

- Я хочу поговорить с твоим друзьями, - вдруг сказал Анатолий Дмитриевич, и я понял, что сделал ошибку, не предупредив друзей, о чём можно говорить, а о чём лучше промолчать.