Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М. Часть вторая.

- К сожалению, не клевещу, и это жестокая правда. Я был бы рад ошибиться.

- Ладно, мы отклонились от темы. Садись, Саша, думаю, наш разговор не выйдет за пределы нашей группы? Не стоит ни с кем делиться Сашиными предположениями, иначе у нас могут быть проблемы.

- У меня остался последний вопрос к Саше: почему ты пишешь в рапорте, что у вас психологическая несовместимость в группе? Вы же не можете жить друг без друга?

Я вновь встал и молчал, не зная, что на это сказать. Поднялась Нина.

- Просто Сашка не хочет, чтобы мы полетели на Марс!

- А ты?

- Я хочу! – ответила девочка, с вызовом.

- А вы, ребята? – обратился куратор к Зяме и Алёнке.

- Я, как скажет Саша! – ответили одновременно мои друзья, вскакивая.

Нина посмотрела на нас, побледнела и выскочила из класса. Я бросился за ней, не слушая наставника.

- Дисциплина у вас, на самом деле… - услышал я за спиной.

Девочку я нашёл в парке Первопроходцев. Она сидела на лавочке и плакала.

Я присел рядом, попытался обнять её.

- Не трогай меня, - попросила она сквозь слёзы.

- Ниночка, что случилось? Успокойся! – успокаивал я свою подружку.

- Что случилось?! – уже зарыдала девочка. – Получается, что я не люблю тебя! Зяма и Алёнка сразу согласились с тобой, а я… Мне что, какой-то Марс дороже тебя?!

- Что ты выдумываешь, - гладил я её по голове, - неправда всё это, никуда ты от меня не уйдёшь, ведь правда? Представь, что тебе предложат перейти в другую группу? – Ниночка вздрогнула, повернула ко мне заплаканное лицо:

- Нет, никогда! Сашенька, милый мой, прости, я сама не знаю, что со мной происходит! – Ниночка прижалась ко мне, - Мне даже страшно стало, от мысли, что мы можем опять надолго расстаться!

- Вот видишь, успокойся! Конечно, наши командиры вполне могут скомпоновать экипаж из энтузиастов, самых лучших, и отправить туда, куда захотят. Но, к счастью, они очень умные люди, не будут делать себе карьеру, и добывать славу, на нашем несчастье.

- Я всё это понимаю, - Ниночка утонула в моих объятиях, тихонько всхлипывая, - Я не понимаю, что со мной происходит. Иногда мне хочется спорить с тобой, критиковать, ругаться, просто потому, что ты всегда прав.

- Ничего не поделаешь, Ниночка! Так вы устроены, иногда хотите покомандовать своими любимыми, чтобы они ходили перед вами на задних лапках… - Нина прыснула, наверное, представив такую картину.

- Откуда ты всё это знаешь?

- Милая моя, я всегда тебя буду слушаться, когда всё это кончится, и нас оставят в покое.

- А это когда-нибудь случится?

- Я сильно на это надеюсь. А теперь, пойдём, умоемся и вернёмся на разборки, а то нас отстранят от дальнейших тренировок за грубое нарушение дисциплины.

Когда мы вернулись, получили по выговору и закончили обсуждение наших грехов в первых полевых учениях.

- Вставай, Саша, пора! – услышал я сквозь сон. А снилось мне, что я сплю дома, ещё в первой своей жизни. За стенами нашего дома ночь, зима, метель шуршит снегом по стеклу, а мне надо вставать и идти в школу. И вот входит мама, и будит нас: - Ребята, вставайте! Саша, пора! А под одеялом так тепло и уютно, рядом с кроватью горячий щиток печки, которую растопил с утра отец. Уже приготовлен завтрак…

- Вставай, Саша! – услышал я детский голос и открыл глаза. Янина тревожно смотрела на меня.

- Тебе приснился сон из той жизни? – я ещё не совсем пришёл в себя.

- Где я? – Янина вздохнула:

- Ты переутомился? Сегодня у тебя обряд. Вставай, малыши уже давно скучают без тебя.

Пришлось вылезать из тёплой конурки. Зябко поведя плечами, подошёл к приоткрытому окну, из которого дуло холодным ветром конца октября.

- Одевайся скорее! – ребята быстро застегнули мне ремни на руках и ногах, надели строгий ошейник.

- Побежали! – Валёк и Янина выскользнули наружу, в мягкую теплоту осени, я за ними, не забыв прикрыть створку, это мне тепло, а мои друзья могут простыть.

Окончательно проснувшись на свежем воздухе, я помчался за ребятами в парк Первопроходцев, весело прыгая по деревьям, с которых уже облетела листва. Ветер свистел в голых кронах.

В парке все ночные обитатели Академгородка уже ждали меня. Ко мне кинулись Листик с Ластиком, обняли с двух сторон.

- Что ты так долго не приходил?

- У меня не было одежды.

- Янка не даёт?

- Не даёт! – вздохнул я и увидел ещё одного малыша. Это была девочка, лет семи, на первый взгляд.

- Заметил, всё-таки! – засмеялась Янина, - Девочка согласилась пойти к нам, она раньше жила в психбольнице, в городе. Её чуть не убили, пичкали какими-то противными препаратами. Девочка вполне разумна, только ещё немного боится нас. Успокой её.

Малыши поняли, привели ко мне упирающуюся девочку. Я обнял её, она сначала замерла в наших тройных объятиях, потом обмякла, и я узнал, что её зовут Тенька.

- Почему Тенька? – удивился я, хотя понимал, что здесь каждый придумывает себе имя, если не помнит, как его назвали при рождении.

- Меня в больнице называли Тенью, ругались, что пугаю их, сразу делали укол и привязывали к кровати.

Я смотрел в славное замурзанное личико, и не верилось, что есть ещё много таких несчастных созданий.