Весёлый Пушкин, или Прошла любовь, явилась муза…

В феврале 1833 года известный книготорговец А. Ф. Смирдин перенес свой книжный магазин на Невский проспект и решил отпраздновать новоселье. Накрыл столы и пригласил всех литераторов. Праздник удался на славу. Пушкин был оживлен и щедро сыпал остротами. Строгий цензор Семенов за праздничным обедом сидел между Николаем Ивановичем Гречем и Фаддеем Венедиктовичем Булгариным. Н. И. Греч был редактором, журналистом, беллетристом, а Ф. В. Булгарин – плодовитый писатель, журналист. Без сомнений, Семенову сиделось не очень уютно среди тех, чьи вдохновенные тексты он неоднократно правил, соблюдая государственные интересы. Упомянутые персоны тоже особой деликатностью не страдали, имели острый язык, напористость, отличались плодовитостью и слыли настоящими христопродавцами в литературе. Окончательно расшалившись к концу вечера, Пушкин громко крикнул, обращаясь к Семенову:

– Ты, Семенов, сегодня точно Христос на Голгофе!

Греч зааплодировал, а все присутствующие расхохотались; чтобы постичь глубину иронии и остроумия Пушкина, надобно припомнить, что на Голгофе Христос висел между двумя разбойниками.

* * *

Фаддей Венедиктович Булгарин – русский писатель, журналист, критик, издатель, «герой» многочисленных эпиграмм Пушкина. Однажды поэта просили написать критику на очередной исторический роман Булгарина. Он отказался, говоря:

– Чтобы критиковать книгу, надобно ее прочесть, а я на свои силы не надеюсь.

* * *

Владимир Александрович Соллогуб, писатель и устроитель в своем доме литературно-музыкального салона, зайдя как-то вместе с Александром Сергеевичем к известному петербургскому книгопродавцу и издателю А. Ф. Смирдину, вспомнил стихи собрата по перу А. Е. Измайлова, посвященному хозяину лавки:

Когда к вам
ни придешь,
То литераторов всегда
у вас найдешь
И в умной дружеской
беседе
Забудешь иногда, ей-ей,
и об обеде.

Отличное настроение побудило Соллогуба спародировать Измайлова. И он начал так:

Коль ты к Смирдину
войдешь,
Ничего там не найдешь,
Ничего ты там
не купишь,
Лишь Сенковского
толкнешь…

Пародия как будто состоялась, но заключительного аккорда явно не хватало. И тут неожиданно и как всегда искрометно вставил фразу Пушкин:

Иль в Булгарина
наступишь…

* * *

Николай Иванович Греч, редактор, журналист, в своих остротах менее всех щадил Булгарина, и как-то раз Пушкин в беседе заметил Гречу: «Удивляюсь, Николай Иванович, вашей дружбе с Булгариным…» – «Тут нет ничего удивительного, – ответил Греч, – я дружен с ним, как мачеха с пасынком».

* * *

Пушкин говаривал: «Если встречу Булгарина где-нибудь в переулке, раскланяюсь и даже иной раз поговорю с ним, на большой улице – у меня не хватает храбрости».

* * *

Кто-то, желая смутить Пушкина, спросил его в обществе:

– Какое сходство между мной и солнцем?

Поэт быстро нашелся:

– Ни на вас, ни на солнце нельзя взглянуть, не поморщившись.

* * *

Пушкин говаривал про Дениса Васильевича Давыдова, героя Отечественной войны: «Военные уверены, что он отличный писатель, а писатели про него думают, что он отличный генерал».

* * *

Статью Дениса Давыдова о партизанской войне, присланную в «Современник», отдали на цензурный просмотр известному историку, автору первой официальной истории Отечественной войны 1812 года А. И. Михайловскому-Данилевскому. Пушкин сказал:

– Это все равно как если бы Потемкина послать к евнуху учиться у него обхождению с женщинами.

* * *

К Пушкину, как известно, нередко обращались разные непризнанные начинающие «пииты» и Сафо за отзывом, одобрением и творческими наставлениями.

Казанская поэтесса, девица А. А. Наумова, перешедшая в то время далеко за возрастные границы девиц-подростков, но все еще сентиментальная и мечтательная, занималась сочинением стихов.

К приезду Пушкина она переписала свои творения в довольно объемную тетрадь, озаглавленную ею: «Уединенная муза Закамских берегов». Пушкин, часто посещавший местное общество в Казани, познакомился и с Наумовой, которая торжественно поднесла ему для прочтения пухлую тетрадь, с просьбой вписать что-нибудь на память для начинающего автора.

Пушкин бегло посмотрел рукопись и под заглавными словами «Уединенная муза Закамских берегов» быстро написал:

Ищи с умом союза,
Но не пиши стихов.

* * *

Николай Васильевич Гоголь мечтавший познакомиться с поэтом со школьной скамьи, отправился в гости к Пушкину. По дороге волнение и робость так охватили Николая Васильевича, что у самой двери он свернул в кондитерскую и потребовал рюмку ликера для храбрости. С замиранием сердца позвонил в заветную дверь и услышал от слуги, что «хозяин почивают». Гоголь с великим участием переспросил:

– Видимо, всю ночь работал?

– Как же, работал… в картишки играл, – лениво, с невозмутимой иронией ответил слуга.