Весьма достойная судьба

На столе, я упоминал, были два подсвечника. Неуловимым движением Кошкина опрокинула один из них.

- Ах,- слабо вскрикнула она при этом, не приложив, впрочем, особых стараний, чтобы скрыть притворство.

Свечи уп^ли, погасли, покатились по столу. Стало вдвое темнее.

Канцелярский служитель кинулся на помощь, за ним - унтер-офицер. Мы отпрянули от стола. Минуту или две мы были в безопасности, но долго ли это могло продолжаться? Вскоре наши непрошеные гости вновь зажгли огонь. И в тот момент, когда жандарм поднял над столом подсвечник с горящими в полную силу четырьмя свечами, прямо перед ним оказался Николай Кошкин.

Много раз потом я восстанавливал в памяти этот миг и раздумывал над тем, что произошло. Обязательно ли должно было так случиться? Не следовало ли Николаю оказаться в другом конце комнаты и переждать там в тени? Дало ли бы это что-нибудь? Или унтер-офицер все равно не оставил бы нас в покое? Была то неосторожность со стороны Николая, или оплошность, или, может, роковая случайность, сопутствовавшая нашим злоключениям? А может, Николай нарочно, с присущим ему в девятнадцатом веке бесстрашием, сам встал перед жандармом?

Во всяком случае, дальше события развивались так.

Унтер-офицер приблизил свечи едва не к самому лицу Николая. И сам тоже весь подался вслед за подсвечником. Чуть не обнюхивал Николая своим красным с мороза носом, едва не касался огромными усами. Конечно, это продолжалось всего секунду, но мне показалось, будто прошла целая вечность. Внезапно жандарм отшатнулся.

- Вот он! - закричал.- Зерентуйский возмутитель!

Маленький человечек испуганно закрыл лицо шапкой.

Я, Клер, Кошкина - мы все застыли на месте. Затем я заметил, что человечек выскользнул из дома. Я шагнул к Николаю и встал с ним рядом.

Последовало короткое молчание. Потом раздался гром распахиваемой двери, потом - гулкий топот многих ног по дому. Топот все приближался к нам, и вскоре на пороге появился еще один непрошеный гость. В следующий миг вбежали остальные. Тени от свечей метались по стенам. Комната наполнилась вооруженными людьми, они были в форменной одежде с блестящими пуговицами.

- Это полицейские,- скороговоркой объяснил мне Николай.- То, что у них в руках, это ружья.

- Молчать! - грубо оборвал его унтер-офицер.

Последним показался маленький человечек. Он замер в дверях, с осторожностью поглядывая из-под своей шапки.

- Господа,- внушительно прогудел унтер-офицер,- прошу сохранять спокойствие. Будьте благоразумны.

Он прошелся с подсвечником по комнате, взглянул на наших жен, шагнул ко мне и осмотрел меня. Я еще ближе придвинулся к Николаю.

Затем унтер-офицер махнул свободной рукой ближайшему к нему полицейскому, тот подошел и наставил ружье на Николая. Кошкина сдавленно вскрикнула, букетик упал и рассыпался по полу. Клер, по-прежнему с нашим саквояжем в руках, прижалась к стене.

- Ну-с,- удовлетворенно произнес унтер-офицер и опустил, наконец, подсвечник на стол.

Я повернулся к Кошкиной.

- Надо скрыться,- шепнул я.- Что нам стоит скрыться в другой век. Где ваш браслет?

- Браслет у меня на руке,- раздельно ответила Кошкина.- Дело не в этом. Дело в кодексе.

- В каком еще кодексе?! - чуть не закричал я. Ружье было наставлено на Николая…

- У нас с Колей уговор, кодекс Кошкиных, мы его называем. Мы уже кое-что поняли в правилах обращения со временем. Ни один из нас не вправе исчезать каким-либо чудесным образом, необъяснимым. Есть законы времени, есть уважение к каждому веку, соображаете? Не имеем морального права. По крайней мере, правдоподобие должно быть. Ясно вам?

Дуло ружья находилось в полуметре от груди Николая, а застежки браслетов - что у Николая, что у Кошкиной- прямо у их пальцев. И все же я вынужден был признать, что она права… Права! Но что дальше?

В следующее мгновение Николай рванулся к окну. Дуло ружья тут же повернулось вслед за ним. Николай ударил по чему-то рядом с окном, и я увидел, что ставни снаружи распахнулись. Теперь только стекло отделяло Николая от спасения.

- При попытке к бегству - стрелять! - крикнул унтер-офицер.

Полицейские придвинулись ближе. Помощник столоначальника спрятался за дверь.

- Беги,- шепнул я и без малейших колебаний заслонил собой Николая.

В это же мгновение Кошкина с силой рванула на себя край скатерти - свечи полетели на пол.

В наступившей темноте раздался звон стекла, я понял, что Николай разбил окно. Все решали какие-то доли секунды. Сквозь сумерки я заметил, что ружье в руках полицейского дернулось. Раздался грохот, я почувствовал толчок в левое плечо, все заволокло дымом.

- Вы ранены? - услышал я голос Николая.

- Нет! - крикнул я изо всех сил.

Трубка выпала у меня изо рта и тут же хрустнула под сапогом полицейского.

- Сударь,- сказал я совсем не к месту. Хотел сделать полицейскому замечание.

В плече появилась сильная боль, сначала она показалась нестерпимой и я чуть не застонал, потом справился с собой. Еще зазвенело стекло.