Весьма достойная судьба

- Пошли,- скомандовал Пирке.- Как раз готовят ракету для вылета в Новосибирск.

Мы отправились длинными туннелями. Служебный лифт поднял нас в ракету. Пирке подвел меня к пожилому бортинженеру и представил так невнятно, что я и сам не узнал свою фамилию. В лицо меня бортинженер не мог помнить - он закончил вуз до того, как мы с Фревилем успели сформулировать свои постулаты. И вообще, видно, предельно замотан был перед стартом.

- Это наш стажер,- небрежно сказал Пирке о моей персоне.- Я дал ему задание в Новосибирский порт. Подбросьте, пожалуйста.

Незаметно подмигнул мне - и удалился.

Пока шла заправка, я заскочил к радисту и попросил соединить меня со Станцией. Радист, мальчишка с серыми невинными глазами, в новенькой негнущейся форме, шел в первый рейс, порядков толком не знал и согласился. На коммутаторе у нас по-прежнему сидел фревилевский робот, так что сначала мне пришлось поговорить с Бобом Биером, потом с Хуанито, и только после этого я наконец услышал голос Нади.

- Лечу,- сказал я ей.

- Юрков, умоляю тебя, будь осторожен.

Я испуганно обернулся, но этот новосибирский радист оказался настолько деликатен, что вышел из рубки.

- Обещаю тебе,- сказал я.

- И возвращайся как можно скорей. Не забывай, я тут с ума сойду…

- А ты пока свяжи мне что-нибудь. Ладно?

- Ладно. Не говори ерунды.

Радист вошел в рубку, что означало - мой разговор затянулся. Мы с -Надей попрощались, и я отправился к жесткому приставному сиденью, указанному мне бортинженером.

Утром я вошел в зал ожидания Новосибирского космопорта. Кошкину я увидел сразу: она была вся в мехах, и в каких! Длинная, до пят, доха была у нее из рыжей лисы, а шапочка, если не ошибаюсь, из соболей.

- Весьма экзотично,- сказал я, приветствуя ее.

- Просто мне уже не до переодеваний,- ответила Кошкина.

Я вгляделся в ее лицо и понял, что это действительно так. Сухие печальные глаза, заостренные скулы… Я отвел взгляд. Нехорошо было с моей стороны рассматривать женщину, когда она знала, что находится не в лучшей форме.

- Как там Фревиль? - спросила Кошкина.

- В больнице.

- Ясно… За пистолет вам здорово нагорело?

- Еще разбираются.

Она спрятала руки в муфте, тоже Из рыжей лисы, и зябко повела плечами. В зале ожидания было жарко.

- Это все я виновата.

- Бросьте.

- Я-то знаю…

- Приступим? - предложил я.

- Да,- решительно сказала Кошкина,- Пойдемте. Я объясню все по дороге.

Мы прошли через зал и стали подниматься на эскалаторе. Все на нас глазели, точнее, на Кошкину, а еще точнее - на ее доху.

- Что с Колей? - спросил я.

- Коля арестован,- коротко сообщила Кошкина.- Особо важный государственный преступник.

Сойдя с эскалатора, Кошкина почему-то повела меня туда, где находились кассы.

- Что, мы куда-то полетим? - спросил я.

- Сейчас расскажу. Новосибирский космопорт находится в Колывани. Это старинный город неподалеку от Новосибирска.

Пока она говорила, мы успели миновать кассы и начали спускаться по лестнице.

- Ну и что? - поинтересовался я.- Что из этого?

- А то, что Колывань - самое место, куда нам надо.

Кошкина подошла к стене и стала что-то искать на ее гладкой пластиковой поверхности. Я следил за этим с крайним удивлением. Наконец, она нашла, что искала, и показала мне. Это был маленький, косо нацарапанный крестик.

- Каюсь,- произнесла Кошкина.- Это я пилочкой для ногтей.

Затем она взяла меня под руку и вместе со мной отмерила шестнадцать шагов от стены.

- Чтоб не оказаться на крыше,- пояснила она.

Из рыжей своей муфты Кошкина достала матовый металлический браслет.

- Действительно, компактное устройство,- похвалил я.

- Ваши комплименты мне сейчас не нужны. Давайте-ка руку. Правую.

Тут я спохватился.

- Послушайте, Маша, а старинная одежда?

- Э!.. Нет времени.

Я протянул ей правую руку, и Кошкина застегнула браслет на моем запястье.

- И не забывайте,- добавила она.- Автономного управления у вас нет. Транспортировать вас во времени могу только я. Согласны вы на такие условия?

- Согласен.

- Ну, тогда…

Кошкина отогнула у себя правый рукав, и я увидел - она чего-то там коснулась.

Мы оказались у какой-то избушки, среди сугробов. Стоял яркий солнечный день, все вокруг искрилось и сверкало. По одну сторону сугробы уходили волнами до самого горизонта, по другую за ними виднелись дома и церковь. Неподалеку начинался спуск к реке, укрытой снегом; кое-где снег смело и обнажился лед. Река была очень широка. Солнце, яростно заливавшее все это светом, стояло довольно высоко и даже начало припекать мне лоб, когда я повернулся к нему и зажмурился от удовольствия.

- Все-таки наденьте капюшон и включите отопление,- посоветовала Кошкина.- Я забыла вас предупредить.

Я не спешил последовать ее совету.

- Однако весна, Маша, и какая!

Даже темные бревна избушки, казалось, излучали теплый свет. Над крышей курился дымок и таял в ярко-голубом небе, распространяя вокруг сказочный аромат.,

- Вот уж не думала, Юрков, что вы сделаетесь сентиментальны! - Кошкина подошла и сама надела мне на голову капюшон и включила отопление.- Так будет лучше. Весна-то сибирская.

Следуя за Кошкиной, я перебрался через сугроб.

- Как шагается, легко? - спросила она.

- Отлично.