Весна

В лесу всегда много цветов. Когда отцветали одни растения, зацветали другие. Благодатный климат и обилие воды позволяли расти огромным деревьям. Тропинка обрела чёткость, и Кир зашагал по утрамбованной почве.

Кир дошёл до каменного мостика над ледяным ручьём. Здесь он остановился. Этот ручей условно считался границей, отделявшей хутор отца от других земель. Хутор назывался «Парящий сокол» и с незапамятных времён принадлежал роду Фалконов. Кир любовался радужной форелью, висевшей в заводи. Под старой ивой лежала острога с костяным наконечником, но Кир спешил домой. Он перешагнул условную границу и улыбнулся. Казалось, родная земля согревает сквозь подмётки солдатских сапог.

Вскоре Кир остановился на пригорке. Хутор окружал высокий частокол, посередине возвышался терем. Бревенчатое строение венчалось крышей с крутыми скатами. Окна, застеклённые разноцветными стёклами, придавали терему праздничный вид. За теремом громоздились хозяйственные постройки. Легкий ветерок донёс до Кира запах свежей выпечки.

– Весть о вашем прибытии три раза облетела ментал. А ты спрашиваешь, как узнали, – пояснил отец, когда младших братьев и сестёр удалось немного успокоить. – Проходи в горницу.

К возвращению Кира накрыли стол. Тарелки и чашки стояли так плотно что под ними не было видно скатерть.

Основательно поев, Кир рассказал о походе. Ответил на вопросы отца. А затем пытался ответить на вопросы братьев и сестёр. Пытался, потому что они спрашивали, перебивая друг друга, и устраивали потасовки.

Вечером Кир и отец пошли прогуляться к ручью.

– Ладно, рассказывай, что пошло не так, – сказал отец, когда они сели на берегу.

– Да всё не так. Филипп нянчился со мной от начала до конца. Хуже меня был только Вереск! Но он волхв! Я мешал другим воинам, ничего не соображал, падал. То, что я умел, вылетело из головы! – Кир со злостью бросил камень в быстрый поток. – Будто десять лет я учился вышивать.

– Филипп сказал, что для первого раза ты вёл себя неплохо.

– Неплохо?! Он сказал так, чтобы не расстраивать тебя.

– Нет. Филипп не стал бы темнить. Теория это одно, реальный бой совсем другое. О своём первом походе я рассказывал так же. – Отец взъерошил Киру волосы. – Следующий поход пройдёт легче. – Кстати, что это? Будто белка? – Отец шутливо приставил ладонь ко лбу и стал что-то высматривать.

– Ладно тебе, – покраснев, сказал Кир.

Кир давно заметил белку. Она появлялась на самой границе восприятия. Как только Кир фокусировал мысленный взор, белка исчезала. Но вскоре появлялась вновь. Зверёк вставал на задние лапки и, склонив голову, наблюдал, всем своим видом изображая любопытство. Кир думал, что белку видит только он.

Отец расхохотался и толкнул Кира в душистую траву.

– Иди уже, – сказал отец усмехнувшись.

Кир вскочил на ноги и побежал.

– К завтраку возвращайся, – отец послал Киру мысленный подзатыльник.

«Весёлая белка», – сказал Кир, и вспышка портала ослепила даже сквозь закрытые веки.

Хутор «Весёлая белка» прятался в сосновом бору. На севере вместо частокола возвышался каменный утёс. От него всегда веяло прохладой. Обитателям хутора приходилось носить теплую одежду. Кир не понимал, зачем столько трудностей. Бревенчатые строения легко разбирались и легко собирались в другом месте.

Горница сотрясалась от хохота. Раскрасневшиеся парни и девушки смеялись так, что брёвна ходили ходуном. Молодёжь заметила Кира и потянулась к нему. Парням предстоял ещё целый год обучения воинскому мастерству. Для них Кир, уже побывавший в походе, выглядел настоящим героем.

Кира усадили на стул в самом центре горницы, и он повторил рассказ. Закончив, Кир потребовал, чтобы дали напиться. Он не привык много говорить, и в горле пересохло. Ополовинив глиняный кувшин со сбитнем, Кир вышел на крыльцо. Настя шагнула навстречу. Шёлковый приталенный сарафан мерцал синими всполохами. Настя умела носить одежду так, чтобы ткань не прятала стройную фигуру. Кир обнял Настю за талию и прижал к себе. Девушка поднялась на носки и приникла к губам. Свет для Кира померк, а время замерло.

Настя отстранилась, васильковые глаза искрились радостью. Она обняла Кира за шею, притянула и коротко поцеловала в губы. Выпорхнула из объятий и закрутила головой. Очелье засверкало синим и красным бисером. Пёстрый узор на ленте красиво сочетался с пшеничным цветом волос.

– Нравится? – спросила Настя.

– Нравится.

– Сама вышивала. Когда боялась за тебя, – Настя погрустнела, и надув губки, прижалась к Киру.

– Бояться не надо, – сказал Кир. – С нами боги. Ты же знаешь молитву от страха?

– Знаю. Я молилась и вышивала. Нам дали разрешение побывать на станции. Пойдёшь с нами? – спросила Настя.

– Я хотел побыть с тобой.

– Успеем ещё, – девушка залилась румянцем, но большие васильковые глаза озорно сверкнули.

Дверь распахнулась. Из горницы повалила гомонящая толпа.

– Пойдём, – Настя потянула Кира за ремень.