Весна 45-го года!

Не получив ответа, он посмотрел на полковника и, вызвав дежурного, попросил принести из столовой три чая и обед на одного.

Я тем временем, разложив документы на столе, наконец связал все воедино, заметив пару совпадений, которые могли послужить отправной точкой нашего задания.

Прихлебывая из фарфоровой тарелки борщ и держась чуть позади, генерал пытался понять мою логику раскладки документов.

– И что это за канитель, майор? – поинтересовался он.

– Все это может указать место, откуда мы должны начать, – ответил я.

– В чем суть? – спросил полковник. – Тут же все очень туманно, мои люди работали с этими документами на протяжении недели.

Он затушил в пепельнице недокуренную папиросу и, встав с места, склонился над столом напротив меня.

– Я не знаю ваших людей, и не знаю, почему они этого не заметили, товарищ полковник, – ответил я, – здесь не хватает сведений, связывающих всю картину воедино, хотя есть определенные зацепки.

– Первые случаи болезни зафиксированы в полевом лагере для военнопленных в городе Оберварт и во временном госпитале в районе города Лайбниц. Они расположены на расстоянии семидесяти километров друг от друга. А третий случай вообще в ста сорока километрах на севере.

– Какая между ними связь, если учесть, что за этот период нет приказов о передислокации частей между этими районами?

– И какая? – спросил полковник.

– А вот какая, – ответил я, – 13 мая на линии разграничения союзных армий в расположение передовых частей 27-й армии вышла группа из двадцати наших военнопленных, освобожденных союзниками из лагеря в Боцене.

– Я прошелся по списку документов, и вот! Их, как положено, отправили на проверку в фильтрационный пункт в Лайбнице. Это раз!

– 14 мая разведчикам 163 стрелковой дивизии сдались десять солдат СС и офицер в звании оберфюрера. Солдат сразу отправили в пункт сбора военнопленных. А офицера после допроса повезли в Берлин. Но не довезли. Это два и три!

– Отсюда возникает несколько вопросов.

– Разрешите, молодой человек, – подал голос профессор, прожевывая кусок черного хлеба и запивая его чаем.

– Все, что происходит, крайне ужасно, – прожевал он.

– Но я никогда не слышал, чтобы при мне офицеры госбезопасности обсуждали секретные сведения.

– Не волнуйтесь о секретности, – ответил ему генерал, кивая на полковника, склонившегося над столом, – Александр Вадимович расстрелять вас всегда успеет если что. Изучайте материалы, гражданин.

– Спасибо, что ввели в курс дела, гражданин генерал-майор, – ответил профессор, усевшись обратно.

Полковник сделал недовольную мину, глядя на профессора, и снова обратился ко мне: – Продолжай майор.

– Первый вопрос. Откуда советские военнопленные в Боцене?

– Второй вопрос. Почему группа солдат СС, да еще во главе с оберфюрером, сдалась солдатам красной армии? Обычно они предпочитают сдаваться в плен союзникам.

– Логично, – согласился полковник.

– И третий вопрос, – продолжил я, – какую информацию сообщил оберфюрер на допросе, что его потребовалось так срочно отправлять в Берлин?

– Действительно, – задумался полковник, – а что тебе, майор, дадут ответы на эти вопросы?

– Место, откуда они пришли, – ответил я.

– Я, кажется, понял, – ответил полковник.

Он подошел к телефону и, подняв трубку, произнес: – Дежурный! Разыщите подполковника Чуприна. Жду его у себя, да.

Он покрутил телефонной трубкой и посмотрел на генерал-майора, – Иван Никитич, собирайте пока группу, а я достану недостающие материалы.

– Я все! – ответил профессор и отодвинул от себя пачку прочитанных документов.

– А вы что думаете обо всем этом? – спросил его полковник.

– Лев Александрович прав, эта болезнь это что-то новое, и она невозможна. У нее слишком короткий инкубационный период и высокая летальность. Генерализация инфекции напоминает чуму или туляремию, хотя второе вряд ли. Тут необходимо провести полевые и лабораторные исследования.

Он на секунду остановился, понимая, что его чисто научное объяснение никого не интересует.

– Но у меня тоже есть ряд вопросов, если позволите?

Профессор просверлил меня взглядом: – В вашей теории, молодой человек, кое-что не сходится.

– Если предположить, что носители болезни прибыли на территорию красной армии извне, то почему вспышка произошла в трех разных местах сразу? У всех разный иммунный ответ, как правило, кто-то заболевает раньше, кто-то позже, а кто-то вообще не болеет.

– Потом, почему сразу не заразились солдаты-разведчики и солдаты, контактировавшие с военнопленными?

– Здесь надо разобраться, – пожал плечами профессор.

– И откуда вы все такие умные на мою голову? – вздохнул полковник, – идите собирайтесь.

Генерал, глядя на него, замахал рукой и тихо произнес: – Давайте, давайте.

– Машина ждет, – выпроводил он нас с профессором за двери.

Спустя минуту он вышел вслед за нами и быстрым шагом повел нас на выход.

– Я там тебе пару ребят уже нашел, – обернулся генерал, – остальные прибудут на аэродром.

Во дворе нас уже ждал студебекер, накрытый тентом.

Генерал с одного прыжка запрыгнул в кабину, а нам велел лезть в кузов.

– Давай, – произнес он, – на аэродром.