Весна

Но Весне до сих слов и дела не было.

Когда зашла краса в светелку, так не успела и слова сказать, Отай тут же подхватил ее, на кровать бросил:

- Попалась, егоза. Не уйдешь боле от меня.

Хотел уж поцеловать жену, но Весна вырвалась:

- Куда торопишься? – игриво заговорила она. – Один раз из избы выпустил и думаешь, забуду грубости твои? Не тут-то было! Вот ежели сговоримся с тобой, тогда я подумаю.

- Проси, что хочешь.

- Коль будешь отпускать меня на охоту раз в осемь дней, тогда прощу тебя, лаской одарю такой, что аж голову вскружит. Даю тебе месяц на искупленье, устоишь – выполню любое твое желание.

- Согласен.

Отай верил ей, да и как такой красоте не поверить? Ланиты рдеют, очи звездами горят, статное тело с осиной талией, будто тетива натянутая, а уста до чего нежные, так и манят к себе.

И потекли дни. Весна дождаться не могла, когда снова в чаще окажется. Видят Боги, она желала оставить чувства к зверю, смириться с судьбою затворницы в доме нелюбимого мужа, но сердце по-прежнему тянулось к Лану, посему не удержалась дева от соблазна, от обещаний Велеса. В каждом сне видела зверя, ласкала его, пламенем горела в руках его богатырских. Да и днями все мысли о Лане были, ежели полы натирала, так вспоминала дубраву волшебную, ежели одежу стирала - в воде лик его мерещился, когда в баню шла, так и вовсе томилась от желанья скорей сердешному отдаться.

От сих ежедённых мыслей просветлел лик девичий, ланиты запылали пуще прежнего, тело младое жизнью наполнилось, а то исхудала было, а уж лицо какое бледное стало.

Одним днем отправилась Весна в гости к матушке с отцом. Те как увидали дочь, так чуть от радости не заплясали, родимая аж светилась от счастья.

- Кровинушка ты моя, - бросилась к дочери Искра. – Пришла, голубушка. Глянь-ка, отец, вона как девка твоя от счастья вся сияет. Никак наладила жизнь с мужем? Покорилась, упрямица наша.

- Ох, матушка. Я такой счастливой давно не была, - хоть и желалось Весне рассказать всю правду матери, но то были мысли запретные. – Обрела я мир и покой в душе.

- О дитятках ужо думали небось? – вкрадчиво начал отец.

- Тут спешка ни к чему, - отмахнулась краса. – Еще успеется.

- Как знать, а то давеча повстречался я с Судимиром, идет, в глаза не глядит, лоб морщит. Думал уж, не случилось ли чего. А он мне в ответ, мол дочка твоя от мужа бегает, народ за спинами ужо смеется над ним. Ух, и злой был.

- Отай сам виноват, неча было бражку лакать в супружескую ночь. Я вот о чем поспрошать пришла, - припала Весна головой к плечу Благомира. – Помнишь шалаш наш лесной неподалеку от Дивного озера? Стоит ли еще?

- Стоит! Как не стоять? Всех нас еще переживет, я ж его из добротной сосны выложил. А покой тебе шалаш-то?

- Мне не нужон, Светех узнать просил, а то с ночевой пошел на дичь, а в чаще его непогода настигла, до нитки промок, вот и поспрошал, нет ли местечка какого теплого.

- А-а-а-а, ну вот и поведай ему о шалаше, нехорошо в его-то лета под дождем бродить, так и застудиться можно.

- Благодарствую, тятенька.

Просидела Весна у родимых до позднего вечера, уж сумерки спустились, а ей все уходить не хотелось. И токмо поднялась краса из-за стола дубового, как стук раздался. Отай пожаловал. Тогда фыркнула дева от недовольства, но тут же словила взгляд материнский, отчего мигом сменила гнев на милость.

А пока Благомир встречал дорого зятя, Искра к дочери поспешила, отвела ее в сторонку да зашептала:

- Вижу я, замыслила ты что-то недоброе и Отай не мил тебе по сей день, меня не проведешь. Рассказуй, что надумала?

- Выдумки. У нас с Отаем все складно да ладно.

Все бы хорошо, токмо у Весны щеки загорелись, а коль так, то знала мать – врёт голубушка, врёт.

- Ты гляди, впросак не попади. Не всю правду тебе отец поведал о встрече с Судимиром. Старейшина искры метал, грозился погнать тебя из дому поганой метлой, ежели не остепенишься. Вона до чего дошло. Благомир думал со стыда сгорит, пока тот бранился на тебя. Что ж ты вытворяешь, Весна? Опомнись, доченька.

- Коль так матушка, то и меня ты послушай. Я свободу свою никому не отдам, пущай хоть метлой меня гонят, хоть кочергой, хоть ухватом. Так-то.

- Ах, ты ж - дереза окаянная, - покачала головой мать. – Себя не жалеешь, так меня с отцом пожалей.

- Эх, родимая, - с грустью вздохнула Весна. – Пожалемши вас, я и пошла в жены к Отаю, не требуйте с меня еще и ниц пред ним пасть.

Поняла тогда Искра, какой камень на душе сердешной возлежит. Посему обняла Весну и молча улыбкой одарила да ласковым взглядом, а в улыбке той и во взгляде поселилась нестерпимая тоска. Чуяло материнское сердце, случится большое горе.

Часть 19

Всю ночь Весна провела в сновиденьях особенных. Обнимала краса Лана, а на самом деле прижимала к сердцу подушку пуховую. И проснулась с его образом пред очами, но глянула на все еще спящего рядом Отая, так скривилась в лице, и уж было замахнулась той самой подушкой, чтоб вдарить как следует, но одумалась и не стала.