Весна Гелликонии

— Это великая тайна, которая была тяжким грузом на моих плечах многие годы, и я верю, что твои плечи не будут слишком хрупкими для нее. В самое холодное и темное время Эмбруддок был покорен фагорами. Даже название города — это искаженное произношение того, как называли его двурогие: Хррм-Бххрд Йдохк… Всех людей тогда загнали в пещеры, все мужчины и женщины жили там и служили фагорам, которые правили городом. Разве это не позор?

Она вспомнила бога-фагора Вутру, которому поклонялись в храме.

— Позор еще не кончился. Они правят нами. И мы поклоняемся им. Может, это и делает нас даже сейчас расой рабов?

Муха вылетела из темного пыльного угла и уселась на страницы книги. Мастер Датнил Скар с внезапным страхом посмотрел на Шей Тал.

— Я не должен был показывать тебе это. Ты не должна этого знать. Вутра накажет меня за это.

— Ты веришь в Вутру несмотря ни на что?

Старик весь дрожал, как будто он уже слышал шаги за дверью, которые несли ему смерть.

— Он всегда над нами. Мы все его рабы.

Он попытался прихлопнуть муху, но она ловко увернулась и полетела куда-то по своим делам.

Охотники с изумлением смотрели на хоксни. Это они вдохнули в искусство охоты новый дух.

Фреир вызвал глосси из долгой спячки к жизни — и превратил их в хоксни. Целые стада хоксни, веселые и беззаботные, как легкий ветерок, носились по долинам. Они были без рогов и чем-то напоминали маленьких кайдавов. Бегали они так быстро, что никто не мог сравниться с ними в скорости.

У каждого хоксни по бокам тянулись две цветные полоски, причем сочетание цветов было самым разным. И стадо хоксни представляло собой красочное зрелище.

Сначала хоксни не боялись охотников.

Они галопировали среди людей, потряхивая гривами, задирая головы, показывая свои белые зубы. Охотники стояли, восхищаясь этими грациозными животными, смеялись над их забавными играми. Они полностью очаровали людей и, казалось, на них невозможно было поднять руку.

И эта игривость, это легкомыслие, это бесконечное наслаждение жизнью оказали воздействие на людей. Их теперь совсем не тянуло возвращаться в свои каменные жилища. Охотники убивали какое-нибудь животное, разжигали костер, садились вокруг него, жарили мясо и наслаждались бездельем, разговорами о женщинах, пением, пустой болтовней. А цветущие долины вокруг них наполняли воздух теплым ароматом.

И сейчас, когда появился Райнил Лайан — весьма необычно для человека из гильдии оказаться в охотничьих владениях — они сидели вокруг костра и были в весьма благодушном настроении. Но это настроение немного испортилось при появлении Райнила Лайана. Аоз Рун поднялся, отошел с ним в сторону и переговорил с ним. Когда он вернулся к костру, лицо его было угрюмо. Однако он не сказал ни Лейнталу Эй, ни Датке о том, что узнал.

Когда на Олдорандо опускался вечер, хоксни начинали беспокоиться, вынюхивая расширенными ноздрями: не приближаются ли их враги сабр-тонги, саблеязыкие.

Их враги имели яркую окраску — черный с одним из оттенков красного. Они были похожи на хоксни, но ноги у них были короче и толще, а голова круглее. Голова, посаженная на могучую шею, была их главным оружием. Сабр-тонги могли развивать очень большую скорость бега на короткой дистанции, а приблизившись к жертве, сабр-тонг выбрасывал вперед свой длинный и острый, как сабля язык, который подрезал связки на ноге жертвы.

Увидев этого хищника в деле, охотники стали относиться к нему с почтением. А сабр-тонги со своей стороны относились к людям без страха, но и без вражды. Так что ни те, ни другие не входили в обеденное меню друг друга.

Огонь, казалось, привлекал этих хищников. У них появилась привычка приходить к костру по двое, по трое и лежать поблизости. Они вылизывали друг друга своими длинными белыми языками, подбирали куски мяса, которые люди кидали им. Однако они не позволяли трогать себя и глухим рычанием встречали всякую попытку погладить их. Этого рычания было достаточно, чтобы человек вспомнил, какое страшное оружие язык сабр-тонга.

В долине разрастались деревья. Под их густыми кронами охотники спали. Они жили среди этой буйно расцветающей природы, одаривающей их ароматами и новыми ощущениями. В зарослях они обнаружили диких пчел, улья которых были полны меда. А из меда уже было просто сделать битель, от которого люди пьянели и бегали друг за другом, смеясь, шутливо боролись, пели. И любопытные хоксни приходили посмотреть, что это за шум. Хоксни тоже не позволяли людям трогать себя, однако некоторые охотники, напившись бителя, гонялись за животными по долине, пока, вымотавшись до изнеможения, не падали на мягкую траву и не засыпали.

В старые времена возвращение с охоты было праздником, удовольствием. Холод снежных долин люди меняли на тепло домов и сон в мягкой постели. Теперь все изменилось. Охота стала игрой. Теперь не нужно было напрягать все силы, и в цветущих долинах было тепло.