Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 1. Весна чехословацкого социализма. 1938–1948 гг.

Тем не менее Бенеш пошел на переговоры о конфедерации с Польшей в 1940 году, так как его правительство (еще, кстати, не признанное Англией) находилось в сильной зависимости от англичан. Поляки на переговорах требовали фактического включения Чехословакии в Польшу на правах «младшего брата». 19 января 1942 года была подписана польско-чехословацкая декларация, содержавшая план создания конфедерации.

Примечательно, что поляки переводили на польский французское слово «confédération» (текст был составлен на французском языке) как «федерация», а чехи – как «конфедерация», явно не желая слишком тесного союза с Польшей. В апреле 1941 года обе стороны даже договорились о такой разнице в толковании.

Однако поляки при помощи англичан требовали от Бенеша признания польских границ 1939 года, что, как прекрасно понимал Бенеш, было абсолютно неприемлемо для Москвы. Мало того, этих границ не хотел и сам Бенеш. Наученный горьким опытом 1938 года, когда Польша отказалась пропустить через свою территорию части Красной армии на помощь Чехословакии, Бенеш был решительно настроен в пользу образования тем или иным путем советско-чехословацкой границы после окончания войны. А это означало фактически признание перехода Западной Украины и Западной Белоруссии в состав СССР. Кроме того, как упоминалось выше, Бенеш без всяких условий был готов передать СССР Закарпатскую Украину, которую с санкции Гитлера в марте 1939 года оккупировала Венгрия.

Поляки, напротив, даже во время войны отказывались признать принадлежность к ЧСР Тешинской Силезии – той территории, которую они вместе с Гитлером отторгли от Чехословакии в 1938 году. 10 января 1941 года премьер польского эмигрантского правительства в Лондоне Сикорский направил Бенешу письмо, в котором еще раз утверждал, что Тешин должен остаться за Польшей. Было ясно, что такая позиция является неприемлемой для любого чеха вне зависимости от политических убеждений[213]. Бенеш ответил Сикорскому, что правительство ЧСР не признает никаких территориальных последствий Мюнхенского сговора.

18 мая 1942 года госсекретарь МИД ЧСР, близкий соратник Бенеша Рипка публично заявил в госсовете, что «правительство не признает никаких аннексий, которые произошли после Мюнхена, в Тешине или в Северной Словакии»[214] (где Польша тоже отторгла небольшие районы). Когда 5 августа 1942-го министр иностранных дел Великобритании заявил в парламенте, что Англия отказывается от Мюнхенского соглашения 1938 года, Сикорский тут же столь же официально провозгласил, что это заявление британцев не касается «тешинского вопроса». Поляки даже создали некий «Союз тешинских силезцев», который якобы боролся за вхождение Тешина в состав Польши. Бенеш ответил на это созданием аналогичной прочешской организации – «Кружок силезцев».

К удивлению англичан и поляков, СССР в июле 1941 года не высказывался против польско-чехословацкой конфедерации и даже был готов заключить с ней договор о взаимной помощи. Но поляки настаивали на довоенных границах, и советско-польские отношения быстро испортились. Они ухудшились еще и после вывода польским эмигрантским правительством армии Андерса с территории СССР в самое тяжелое для Красной армии время в 1942 году.

Только после ухода частей Андерса СССР официально стал высказываться против польско-чехословацкой конфедерации, что было на руку Бенешу, который и сам вел переговоры о конфедерации лишь под нажимом англичан. Постепенно переговоры о конфедерации сошли на нет.

Министр иностранных дел в правительстве Бенеша Масарик так описывал в циркулярной телеграмме чехословацким заграничным диппредставительствам крах идеи конфедерации в декабре 1942 года: «…одной из главных причин разногласий (с поляками – Прим. автора.) была разница между чехословацкой и польской политикой в оценке значения Советского Союза для центральноевропейского сотрудничества. Чехословакия не может и не будет предпринимать ничего, что было бы препятствием на пути традиционно дружественных чехословацко-советских отношений»[215].

В 1942-м Бенеш решительно взял курс на заключение советско-чехословацкого союзного договора и намеревался с этой целью в том же году посетить Москву. 10 мая 1942 года посол СССР при эмигрантских праивтельствах в Лондоне А. Е. Богомолов по поручению Москвы передал Бенешу, что он может приехать в СССР в любой момент.