Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг.

Так, член Президиума ЦК КПЧ Франтишек Дворский требовал признать ответственность Гусака и других «словацких товарищей» за то, что они загоняли венгерских пролетариев в товарные вагоны и вывозили в Чехию. Мол, если это и не буржуазный национализм, то уж национализм в любом случае[347].

Однако венгров, как и немцев, ограничили в правах по прямому указанию тогдашнего президента Бенеша (что было отражено в декретах президента), который вообще хотел выселить их всех в Венгрию (с немцами, как мы помним, так и поступили – их выселили в Германию).

Интересно, что Кольдер обвинил Гусака в том, что именно он стоит за «направленными против товарища Новотного» недавними статьями в словацкой прессе, так как с помощью словацкой интеллигенции хочет вернуть себе лидерство в республике. Дубчек, вероятно, в этот момент лишь усмехнулся про себя.

Примечательно, что все члены президиума (включая и Дубчека) не хотели, чтобы реабилитированный Гусак занял видный политический пост. Участники заседания указывали на его «бесхарактерность» (имелась в виду беспринципность). Словаки – члены комиссии настаивали на том, чтобы Гусаку нашли работу в Чехии. Друг Дубчека Франтишек Барбирек[348] (член «барнабитской комиссии») предложил сделать Гусака заместителем министра транспорта в Праге.

Полностью Гусака поддержал лишь бывший премьер Зденек Фирлингер, который лучше других знал положение в Словакии в послевоенное время.

В целом следует отметить, что дискуссия на заседании Президиума ЦК КПЧ была открытой и «сталинист» Новотный ее ни в чем не ограничивал. Решили весь доклад «барнабитской комиссии» не публиковать, чтобы не нагнетать вражду между чехами и словаками, но сформулировать для общества краткую резолюцию на основе доклада, где бы «тепло» говорилось о словацком народе.

В заключение заседания Президиума ЦК Новотный опять взял слово и сказал, что национализм в Словакии во время и после войны, бесспорно, существовал, но не в рядах руководства компартии Словакии, а среди сторонников Людацкой партии. Тем не менее у Гусака и его товарищей были ошибки националистического толка, частично ими самими признанные, в том числе и на заседаниях «барнабитской комиссии».

Новотный признал и ошибки Широкого (который после ареста Клементиса, Гусака и других фактически возглавил компартию Словакии), но конкретных мер наказания не предложил, так как в деятельности Широкого было и много хорошего. Причем, говорил Новотный, чтобы избежать дестабилизации в стране, важно отметить, что в целом линия КПЧ на развитие отношений между чехами и словаками была правильной. Надо сказать людям, что партия полностью очистилась от ошибок 50-х: «Мы повторим это, если понадобится, и десять раз, и столько раз, сколько будет нужно»[349].

Дубчек на заседании президиума ни разу Новотному не возразил. А последний высказал идею поручить Дубчеку вместе с Кольдером и Коуцким выработать предложения по трудоустройству Гусака. Поступило предложение сделать Гусака заместителем министра внешней торговли, но Новотный его решительно отверг: «Тем самым мы бы посадили кукушку прямо в гнездо». То есть этот пост для Гусака сочли слишком влиятельным – «кукушка» могла бы вытолкнуть из гнезда других руководителей партии. Зато Новотный был не против того, чтобы сделать Гусака председателем государственного комитета по туризму (такое предложение также прозвучало на заседании президиума).

18 декабря 1963 года решение «барнабитской комиссии» одобрил ЦК КПС, днем позже – ЦК КПЧ.

Дубчек пишет в своих воспоминаниях, что воспринял решения комиссии как личную победу. Однако политическая реабилитация Гусака едва не спутала карты Дубчеку в борьбе за власть в Словакии, так как реабилитированный хотел занять достойное место среди руководства страны, а заслуги перед Словакией у него были гораздо весомее, чем у Дубчека. Новоместский ни на какую политическую карьеру уже не претендовал.

Дубчек решил «сплавить» Гусака в Прагу, зная их с Новотным взаимную антипатию. К лету 1963 года Гусак работал в Институте государства и права словацкой Академии наук, где писал историю Словацкого национального восстания. Под названием «Свидетельство о Словацком национальном восстании» эта книга была издана и на русском языке в 1969 году. В ЧССР она вышла в 1964-м – к 20-летию восстания.