Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг.

Через 45 минут полиции удалось оттеснить студентов обратно к общежитию. Были задержаны трое участников незаконной демонстрации, но студенты потребовали их отпустить. Двоих отпустили после переговоров с членами студенческого самоуправления, прибывшими, наконец, со своего заседания. Но тут к полиции подоспело подкрепление, которое сразу же выступило против молодежи. Одни студенты, по образцу своих западных коллег, протестовавших против войны во Вьетнаме (сюжеты об этом часто показывало чехословацкое телевидение), уселись на тротуар. Другие стали бросать в полицейских камнями, а те отвечали ударами дубинок. В 23.30 беспорядки подавили. Пять студентов были ранены. Пострадали и трое полицейских, один из которых пробыл на больничном две недели. Шестерых студентов задержали, допросили, но уже 1 ноября отпустили.

ЦК КПЧ поддержал действия полиции, но о настроениях в обществе свидетельствует тот факт, что официальный орган Союза чехословацкой молодежи газета «Млада фронта» 14 ноября 1967 года осудила как самих студентов, так и грубость полиции при разгоне не разрешенной властями демонстрации. То же самое заявил и ректор Карлова университета Олдржих Стары. Министр образования Иржи Гаек попросил Новотного разобраться, не превысила ли полиция свои полномочия. Министр внутренних дел Кудрны, наоборот, похвалил полицию за быстрое подавление беспорядков.

Следует отметить, что чехословацкая полиция 31 октября 1967 года обошлась с молодежью несравненно мягче, чем американская полиция примерно в то же время обходилась со «своими» студентами. Во время разгонов антивоенных студенческих демонстраций в США почти всегда бывали убитые и тяжелораненые.

Студенческие волнения показали, что обстановка в ЧССР была напряженной и любое самое случайное событие могло вылиться в беспорядки. Причем во всем оказывался виноватым Новотный.

Первый секретарь выступил на пленуме ЦК 30 октября 1967 года с заранее подготовленной речью от имени Президиума ЦК. После окончания выступления Новотного журналистов попросили удалиться, и началась дискуссия. Одним из первых слово взял Дубчек. Он не стал критиковать Новотного лично, но повторил все, что говорил на заседаниях президиума 19 и 24 октября. Как обычно, он жаловался на плохое отношение к Словакии, что дало повод другому участнику прений, Мартину Вацулику обвинить Дубчека в национализме. Дубчек даже боялся, как бы все его критическое выступление не поняли как радение только за словацкие интересы. Но к тому времени в ЦК «накипело», и дискуссия сосредоточилась вокруг критики Новотного, прежде всего его стиля руководства.

Один докладчик за другим стали требовать разделения функций президента и первого секретаря ЦК в духе тезиса Дубчека, что партийные органы не должны вмешиваться в работу органов государственных. В конце концов, многие стали высказываться за то, чтобы Новотный отказался именно от поста первого секретаря ЦК.

Сам Дубчек писал в воспоминаниях, что своим выступлением на пленуме «открыл ящик Пандоры»[459]. Особенно активно Дубчека поддержал Йозеф Смрковский – член последнего нелегального руководства КПЧ в 1944-1945 годах и один из руководителей Пражского восстания 1945 года. Смрковский тоже был осужден в начале 50-х годов, затем реабилитирован и в 1967-м занимал абсолютно неполитический пост министра водного хозяйства.

На следующий день, 31 октября 1967 года, до зала заседаний пленума ЦК дошли известия о студенческих волнениях, которые, по словам Дубчека, еще больше накалили обстановку – явно не в пользу Новотного. В конце дебатов произошло невиданное доселе событие: Центральный комитет большинством голосов отказал в одобрении докладу Новотного, назвав его поверхностным и формальным. ЦК предложил президиуму переработать доклад, и было решено еще раз обсудить его на повторном заседании ЦК в декабре 1967 года.

Дубчек одержал важную победу – теперь борьба с Новотным приняла открытый характер и инициатива была на стороне лидера словацких коммунистов.

Но Новотный не собирался сдаваться и готовился к контрудару. На следующий день после окончания работы пленума он вылетел в Москву на празднование 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции. Дубчек и его сторонники опасались, что в СССР Новотный заручится поддержкой Брежнева, и тогда «реформаторам» в президиуме не поздоровится. Но не поздоровилось самому Новотному, причем в буквальном смысле этого слова. В Москве он, как думал Дубчек, подхватил грипп и вернулся на родину только 10 ноября. На самом деле Новотный тяжело заболел уже на обратном пути в словацком городе Кошице, где меняли состав для его поезда. Фактически он так и не смог выздороветь до самой своей отставки.