Весна, которой нам не хватит (СИ)

- Мы вместе читали книгу. Прекрасную книгу с картинками: о пиратах, кораблях и морских приключениях. Я сказал, что однажды мы поедем с ним на побережье и увидим корабли собственными глазами. А Соверн ответил, что можно увидеть их прямо сейчас. И показал мне плывущий над потолком парусник, такой же, как в книге.

- Иллюзии.

- Да.

- Это ещё не самое страшное, – осторожно сказала я и осеклась. Да, показывать иллюзии –не убивать одним касанием, но для Верховного сенатора иметь скверного родственника хуже, нежели убийцу и каторжника.

- Иногда всё может измениться в один миг, верно? – сказала я.

- Да. Всё изменилось в один миг. Вы правы.

Не было никакого злорадства в моей душе. Никакой радости от осознания того, что внук Верховного сенатора оказался скверноодарённым. Я склонила голову, глядя на сгорбившегося старика рядом.

- И что же дальше? – тихо спросила я, пропуская все ненужные вопросы. Корб Крайтон был не из тех людей, что паникуют или слепо вопрошают небеса, за что им такая доля. Он действовал, а не впадал в истерику.

- Разумеется, я не отдам Соверна ни в какой приют. Он будет жить дома со своей семьёй. Я бы хотел, чтобы у него был наставник, как это принято у всех юных благородных мальёков. Образованный, обладающий знаниями и манерами. Знающий о том, кто такой Соверн. Не боящийся. Не испытывающий отвращения. За то время, что вы спали, я навёл справки об этом вашем Эймери Дьюссоне. Он мне подходит.

Я ошеломленно молчала, слушая откровения Верховного Сенатора. И только минуты две спустя до меня дошло.

- Он жив?! Эймери жив?! Огненная лилия, спасибо! Вы спасли его? Спасибо вам, спасибо, спасибо… – я приподнялась на цыпочки и поцеловала Корба Крайтона в холодную колючую щёку.

- Это вы спасли его, Хортенс. Я был впечатлён вашей речью. Она достойна Сената. Мальёка Дьюссона прооперировали, изъяв... лишнее. Его отпустят, думаю, довольно скоро. И если он согласится на моё предложение… Я так понимаю, что идти вам некуда? У ограды вас дождётся мой экипаж. Отвезёт в гостиницу… или в имение Флорисов. Под мою ответственность – надеюсь, я могу на вас положиться? Сегодня тридцатое мая… Я буду ждать вас и Дьюссона завтра у себя дома. Вот адрес, – он протянул мне листок, и я сунула его в нагрудный карман жилета, все ещё не веря до конца, что это всё происходит со мной.

- А дальше что? – неожиданно спросила я в спину уходящего сенатора. – Понимающий и принимающий наставник – это хорошо, но это не исчерпывает всей… жизни.

- Верно, – не оборачиваясь, ответил он. – Дальше… дальше я буду строить для него и таких, как он, новый мир, Хортенс. Может быть, даже с вашей помощью.

Сенатор ушёл, а я опять побрела от стены к стене и обратно. Задрожала, как от холода, хотя в комнате было по-летнему тепло. Подняла валик с сидения стула – это оказался плащ мальёка Крайтона. Завернулась в него и снова стала ходить от стены к стене…

…и не услышала, как вошёл Эймери. Не услышала – почувствовала. Обернулась – и уставилась на него, совершенно не похожего на себя прежнего. Еще более худой и бледный, скуластый и остроносый, чем обычно, но какой-то совершенно не такой. Я не могла понять, в чем причина, пока он не обнял меня, прижимая к себе, прижимаясь лбом ко лбу, а я не запустила пальцы в его волосы. Короткие волосы, колющий ёжик совсем коротких волос.

- Жив, – сказала я, давясь слезами. – Жив. Жив… жив. А подстригся зачем? Решил сэкономить на цирюльнике, идиот?

- Зачем ты раздела сенатора Крайтона, Хорти? Это же его плащ… Какой ужас, что ты натворила, малявка отчаянная?! Чудо ты моё…

Плакала я одна, а засмеялись мы одновременно.

Эпилог

- Подожди меня здесь, – в десятый раз сказала я Эймери, а тот упрямо сжал тонкие бескровные губы. Впрочем, не настолько уж бескровные после того, как я столько раз его поцеловала.

- Я пойду с тобой.

- Нет, я пойду сама. Это будет маленькая семейная сцена, а не смертоубийство.

- Они тебя не выпустят.

- Выпустят, – невесело хмыкнула я. – Куда денутся… Если уж я раздела самого сенатора Крайтона, то с собственными родителями как-нибудь договорюсь, Эйми.

- Не хочу, чтобы тебя оскорбляли почём зря. Это моя вина. И мне держать ответ.

- Нет тут ничьей вины. Пожалуйста. Мне нужно пойти одной, – он сопел, как ёж, но всё-таки согласился. Перед тем, как обосноваться в выбранной Крайтоном гостинице мы решили заехать ко мне домой.

Я рассказала Эймери далеко не всё, что случилось за время его отсутствия в моей жизни, отсутствия, которое заняло всего несколько часов, но при этом ощущалось, как целая вечность. Я ещё не поведала ему о внуке и предложении сенатора Крайтона – успеется. А вот о разговоре с Мируком Трошичем, возможно, и вовсе не скажу никогда.

И вот экипаж стоял неподалёку от моего родного дома, имения Флорисов во Флоттервиле. В окнах гостиной горел свет. Нужно было зайти. Не исключено, что там же сейчас находятся и Армаль с его разъярённой матушкой…