Весна на Одере

Действительно, 73-я пехотная дивизия немцев была разгромлена в пух и прах под Варшавой. Ее солдаты разбрелись кто куда, побросав оружие; артполк попал а плен весь целиком. Не раз еще встречались Оганесяну пленные из этой дивизии. Однако, хотя он чувствовал себя вполне отомщенным за керченские дни, солдат 73-й он допрашивал долго, подробно, смакуя детали разгрома и допытываясь о судьбе полков, батальонов и даже отдельных офицеров, фамилии которых он знал. А знал он о 73-й дивизии всё!

Теперь к нему неожиданно попали еще два солдата из этой дивизии. Он стал их допрашивать, по обыкновению злорадно усмехаясь и подсказывая подробности, удивлявшие их.

Один из них - молодой длинный немец с рыжими вихрами - на вопрос переводчика, при каких обстоятельствах он попал в плен, ответил, что его и товарища захватил русский солдат на уединенном фольварке, где они укрывались, собираясь переодеться в гражданское платье и пробраться домой.

- Спроси, где его дом, - спросил Лубенцов.

Оганесян спросил и услышал в ответ:

- Шнайдемюль.

Лубенцов вздрогнул. Это была удача. Он даже удивился, почему Оганесян так спокойно воспринял ответ немца. Ну да! Здесь кончался переводчик и начинался разведчик.

Отправив остальных немцев на сборный пункт военнопленных, Лубенцов при помощи переводчика стал подробно и дотошно расспрашивать немцев из Шнайдемюля.

Пленные показали следующее:

Город Шнайдемюль - польское его название - Пила - стоит на реке Кюддов. Через него проходят "имперская дорога No 160", ведущая к Балтийскому морю, на Кольберг, "имперская дорога No 104", которая через Штеттин тянется до Любека, в провинции Ганновер, и, чуть западнее, "имперская дорога No 1" - на Берлин и далее на Магдебург, Брауншвейг, Дортмунд, Эссен, Дюссельдорф, Аахен.

Немец с рыжими вихрами, оказавшийся шофером, особенно расхвалил эту последнюю "имперскую" дорогу.

- Эта дорога, - рассказывал он не без самодовольства, как построивший дорогу подрядчик при сдаче ее владельцу, - хорошо асфальтирована и весьма благоустроена. Она приведет вас в Берлин, прямёхонько к центру, к Александерплатц. От Шнайдемюля до Берлина - ровно двести сорок километров. Три часа хорошей езды на автомобиле.

Лубенцов не мог не улыбнуться при этих гостеприимных словах немца. Немец-шофер, почувствовав себя в родной стихии, закатывал глаза и продолжал восторженным слогом путеводителя:

- Дорога номер один - самая длинная в Германии и, кроме автострады, самая благоустроенная... Она тянется далеко-далеко, до самой границы с Бельгией...

- А сколько это? - спросил Лубенцов.

- Свыше восьмисот километров.

Лубенцов рассмеялся. Ему, дальневосточнику, показалось смешным это ничтожное расстояние. От границы до границы - восемьсот километров! Он вспомнил приамурские дали, где тысяча километров считалось рукой подать. Вспомнил он также и про "зеленую улицу" протяжением почти в четыре тысячи километров, о которой слышал вчера от генерала-танкиста.

- Ну, ладно, ближе к делу, - сказал он, наконец. - Пусть расскажут о Шнайдемюле.

Пленные начали рассказывать.

Город с востока и юга окружен полосой лесов "штадтфорст". Да, они знают, где находятся старые крепостные форты. Один, самый большой, расположен километрах в пятнадцати восточной города. Там же имеются траншеи. Пять километров южнее еще один форт - "Вальтер". Между фортами старые пулеметные точки, бетонные. Правда, они очень запущены, заросли травой и цветами, в них часто играли дети. Ведь границу отодвинули далеко на восток! Леса изобилуют озерами и впадающими в Кюддов речушками.

Пленные старательно нанесли свои данные на схему, подробно поясняя каждую черточку.

Что касается самого города, то это обычный город с казармами, лесопильными заводами, памятником Фридриху Прусскому, канатными фабриками, старыми кирхами. Один пленный живет на Гинденбургплатц, в центре, а второй - на Берлинерштрассе, на западной окраине. Там у них родственники, а именно...

- Понятно, - сказал Лубенцов. - Спроси их насчет реки, что за река. Ее придется форсировать.

Река Кюддов - небольшая, но довольно многоводная речка, приток Нетце, - омывает город с юго-востока и делит его на две неравные части: меньшую восточную, и большую - западную. Река спокойная, грунт песчаный, берега отлогие. Имеются купальни, лодочная станция...

- Ладно, - усмехнулся Лубенцов.

Один из немцев сказал:

- Может быть, здесь на почте найдется план города. Ведь Шнайдемюль центр здешнего округа.

План действительно нашелся, и в комнатах почтмейстера закипела работа. Топограф и чертежник сели размножать план города для полков. Оганесян переводил на русский язык названия улиц, площадей, промышленных и общественных зданий.

Лубенцов был доволен и с нежностью подумал о том неизвестном русском солдате, который захватил этих шнайдемюльских фрицев где-то в уединенном фольварке.

XVI

Через час позвонил начальник разведотдела армии полковник Малышев.