Весна сменяет зиму

– Нет, бестолковый ты увалень! Я тебе не какой-то там генерал! Я Селим Хегер! Я, построил этот мир! Я вложил зерно идеи Мурзану в его пустую голову! Если бы не я, то Муриния так и оставалась бы княжеством на задворках планеты! – Селим сильно раскашлялся и приступ смог приглушить лишь чай из кружки, что грелась на полке у печки. – Если я сдамся, то вся идея, партия, все наши достижения пойдут прахом! Я выберусь из этого мерзкого города, я смогу возродить Муринию и приведу её к истинному величию. А ты можешь идти и умолять своего хозяина о помиловании. Но знай, ты ни чем не сможешь задобрить его, и в твою бестолковую голову всадят пулю.

– Товарищ Хегер, – сказал Тарма и замялся, – я думаю всё же смогу принести Мауту то, что его порадует.

– И что же?

– Вас.

Тарма крикнул своим солдатам, они тут же ворвались в землянку и без труда скрутили больного мятежника. Хегер пытался сопротивляться, но без малейшего успеха, Окер молча смотрел, как бывшему первому министру связывают руки и ноги, а в рот заталкивают кляп. Генерал давно спланировал выдать Селима, это была его последняя возможность сохранить жизнь себе.

– Простите меня, товарищ Хегер, но всё, и вправду, уже кончено. Я выдам вас Мауту, пусть решает сам, что с вами делать, может хоть чучело из вас сделать, мне уже плевать. Я ошибся, примкнув к вам, вы подвели меня и моих солдат, я сию минуту прикажу о прекращении огня.

Хегер уже не сопротивлялся, он лежал на холодном полу землянки со связанными руками и ногами, во рту был кляп. Вокруг кружились солдаты, Тарма покинул укрытие и удалился на переговоры о капитуляции. А бывший великий и могучий министр, лежал на полу, в бессильной злобе, проклинал он всех, от простых солдат, до верховного лидера. А в печке, то и дело, потрескивали дрова.

Спустя пару часов в землянку ворвались трое солдат без опознавательных знаков, лица их были спрятаны за масками, но Хегер тут же понял, что пришли за ним. В следующее мгновение ему надели на голову мешок и вкололи, что-то в шею. Голова тут-же закружилась и Хегер погрузился в сон.

Очнулся Селим в непонятной комнате. Было тепло и свежо, лежал он на мягком матрасе, головой на перьевой подушке, руки были развязаны, но голова кружилась, а к горлу подступала тошнота. Видимо, убойная доза снотворного давала о себе знать, покидая организм. Он оглядел прямоугольную комнату, без окон, свет был выключен, но включить его можно было только из вне. Дверь заперта.

– Где я? – крикнул Хегер и кашель сотряс тишину. – Есть кто?

Но в ответ была тишина. Хегеру было вдоволь времени, чтобы подумать над своей жизнью и её возможным итогом. Но он ни о чём не жалел, его не тревожили призраки прошлого. Всё, что творилось в этом мире по его вине, Селим вовсе не считал злом, наоборот, это пыл путь к высшей, светлой идее, а все погибшие, лишь статистическая погрешность в его планах о лучшем мире. Ему вовсе не хотелось копаться в себе и от того, он вновь улёгся на кровать и решил поспать. Мягкая подушка обволакивала его голову и погружала бывшего министра в лёгкость сна и безмятежности. Он давно уже не спал в удобной кровати, хотя совсем недавно мог позволить себе все блага, которые только можно было достать в этом мире. Теперь же, ему приходилось довольствоваться лишь этим. Повернувшись на бок, лицом к стене, Хегер услышал, как отворилась дверь за его спиной, но он демонстративно не придал этому вида. Раздались чьи-то уверенные шаги, в нос ударил едкий табачный дым, но даже тогда Селим продолжил лежать на кровати.

– Здравствуй, друг, – раздался такой знакомый голос, что Селим моментально поднялся с кровати.

Пред ним стоял Мурзан Маут, в руке его тлела сигарета, а в глазах странно сияли, не то радостью, не то злобой.

– Привет, Мурзан, – холодно буркнул Селим.

– Не очень-то ты друга рад видеть.

– Не каждый день, друзья приходят убивать, – смотря в глаза Мурзану, холодно ответил он.

– Я не убью тебя, Селим, не смогу. Хотя и не могу тебе позволить жить.

– Так прикажи своим солдатам убить меня, в чём проблема-то? Мурзан?! Неужели ты разучился принимать такие решения? Что моя смерть в общей статистике? Миллионная процента, даже меньше, так, математическая погрешность. К тому же, у меня нет ни жены, ни детей. Всё вообще проще, чем ты думаешь. Я не верю в сказки и не собирался жить долго и счастливо, я лишь видел цель и шёл к ней, пока несли ноги.

– На что ты рассчитывал, Селим? Неужели и вправду считал, что в силах свергнуть меня и возглавить партию? – спросил Мурзан, после чего, не торопясь, подвинул стул и сел напротив Хегера.