Весна сорок пятого

Подбежал подполковник, доложил, что кухни и медицина прибыли, охрана лагеря обеспечена. Открывают бараки. Много женщин и детей.

Генерал выслушал внимательно, кивнул, повернулся и пошел по желтенькой дорожке, на которой сгущались вечерние тени. Внезапно остановился, будто что вспомнил.

– Пусть люди посмотрят лагерь. Бить фашистов злее будут.

Яковлев повел свое отделение.

Первое, что поразило Петра, - запах. Лагерь пахнул карболкой, потом, гарью и еще чем-то, чем, видимо, были пропитаны стены бараков. Это был запах отчаяния и безысходного горя, запах смерти.

Возле детского барака в длинную очередь у походной кухни выстроились маленькие тощие фигурки, бледные лица светились в сгущавшихся сумерках. Глазницы казались пустыми провалами. Некоторые ребятишки не могли стоять, сидели на песке возле стены. Бойцы в белых куртках носили им алюминиевые миски с супом и давали каждому по кусочку хлеба.

Молоденькая военврач в белом халате, накинутом на плечи, стояла возле котла и все время повторяла:

– Не наливайте помногу… Они изголодались… Не наливайте помногу… Слышите?… - В голосе ее звенели слезы. Изредка, не сдержавшись, она всхлипывала и утирала нос рукавом.

Дети были разного возраста и роста, но все бледные и тощие, словно одежду надели на скелетики. На иных были полосатые штаны и куртки, как на взрослых.

Какой-то мальчик в очереди неожиданно покачнулся и сел на землю, видно, ноги не держали.

Силыч, самый старший в отделении, самый бывалый, стоявший рядом с Петром, странно гукнул и, словно слепой, двинулся к мальчику. Присел возле на корточки, погладил стриженую голову, неожиданно подхватил его на руки, прижал к груди. Повернулся лицом к товарищам, сказал растерянно:

– В нем и весу нет. Как же так?… Доктор, дай-ка мне миску, я покормлю…

Силыч сел на землю, посадил мальчика на свои вытянутые ноги. А тот обвил его шею тонкими руками с торчащими косточками запястья.

– Ох, ты боже ж мой!…

Тут от сумрака стены шагнул вперед подросток в полосатой куртке, уставился на Петра.

А у Петра ком стоял в горле. Сейчас бы топор в руки и рубить, крушить эти бараки!

Подросток в полосатой куртке глядел на него не отрываясь. И от взгляда этого Петру становилось неловко, будто он чем-то виноват перед полосатым. Хотя он ни в чем не виноват.

Подросток шагнул еще ближе. Сказал тихо и хрипло:

– Пауль. Пауль Копф…

Петр не понял, что он бормочет, спросил участливо:

– Ты что, мальчик?

Подросток протянул вперед руку, ткнул в Петра грязным с поломанным ногтем указательным пальцем и заговорил быстро по-немецки, задыхаясь от непонятной ярости. Острый кадык плясал на горле.

Петр быстро шагнул к подростку, схватил его за плечи, встряхнул, спросил по-немецки:

– Ты видел Пауля?

Подросток резким движением вырвался из его рук.

– Я и сейчас вижу!… Он шпион! Гитлеровский шпион! - закричал подросток, снова тыкая пальцем в Петра.

К нему подошли еще несколько мальчишек, сжав кулаки, готовые защитить товарища.

А с другой стороны подошел Яковлев, положил руку на плечо Петра.

– Ты что, Лужин, говоришь по-немецки?

– Говорю.

– Он шпион! Гитлеровский шпион! Я его узнал! - снова закричал полосатый.

– О чем он? - спросил Яковлев.

– Говорит, что я - гитлеровский шпион. Что он меня узнал.

Яковлев с изумлением посмотрел на Петра.

– Вот те на!

Стало уже совсем темно. Кто-то засветил керосиновый фонарь. Из темноты появился подполковник.

– Что тут происходит?

Увидев офицера, подросток в полосатой куртке бросился к нему, заговорил горячо.

– Кто-нибудь его понимает? - спросил подполковник.

– Вот он понимает, - сказал Яковлев.

– Можете перевести?

Петр кивнул.

– Он говорит, что учился вместе со мной в школе в Берлине. И что я - гитлеровский шпион.

– Вот как? - удивился подполковник и нахмурился. - А вы действительно учились в Берлине?

– В жизни там не был. Это он с моим братом Павлом учился.

– У вас брат в Берлине?

– Да. Его увез доктор Доппель из рейхскомиссариата "Остланд".

– Как же вы в армию попали?

– Как все. Из партизанского отряда "Смерть фашизму".

– Ви хайсен ду? - спросил подполковник полосатого, с трудом подбирая немецкие слова и указывая на Петра.

– Пауль Копф.

– Та-ак… И как же вас зовут? - обратился подполковник к Петру.

– Рядовой Петр Лужин.

– Будем разбираться, - сказал подполковник. - Товарищ сержант, берите обоих и отведите в штаб, вон за тем бараком.

– Есть! Только мы ж уходим в расположение полка.

– Он догонит, - сухо произнес подполковник и зашагал в темноту.

– Ну дела-а… Скажи ему, чтобы шел с нами.

Петр произнес фразу по-немецки.

Полосатый исподлобья посмотрел на него и гордо вскинул голову.

– Гитлер капут!

– Чего ж раньше не сказал, что немецкий знаешь? - спросил Яковлев.

– Не спрашивал никто.

3