Весна священная

очень,— повторил Энрике.— Да, на Кубе не было с начала века ни одного приличного правителя (не говоря уже о тиране Мачадо, которого Рубен Мартинес Вильена окрестил «ослом с когтями»), но не бывало еще и военных переворотов. Военный мятеж, и где? Мы всегда стояли в стороне от кошмарного поветрия, охватившего Центральную Америку, Боливию, чуть ли не весь континент. Теперь и нами будут править вояки с хлыстом. Пришел сержант Батиста!» (Сержант Батиста! Мне стало смешно. Когда прекрасные или ужасные, но прославленные люди творят историю в узловых точках нынешнего мира, велика ли важность, если однажды ночью власть где-то возьмет какой-то сержант? Сержант Батиста! Похоже на фарс Куртелина1, на гротеск Валье-Инклана!.. И все же обернусь на извилистый путь, который прошла я сама. А не такие ли ничтожные, мелкие личности вызывали нередко бурю событий, менявших мою судьбу? Помню ли я, как звались магометанские и армянские вожаки, поднявшие свару, которая выгнала моих родителей из Баку? Многие ли знают фамилию чахоточного студента, стрелявшего из пистолета в 14-м году в сербском городишке! Но эхо этого выстрела выгнало меня, девчонку, из Петрограда. А из Европы меня выгнали и загнали сюда четыре испанских генерала, почти никому не известные за день до мятежа. Как часто именно тот, кого еще вчера не знали, не замечали, не принимали во внимание, выходит из своего ничтожества на первый план — и накопившийся динамит начинает взрываться, словно сработал детонатор, и взрывы разносят вздребезги весь арсенал. Сержант Батиста? Конечно, он смехотворен, очень уж мал он перед лицом истории, но я-то убедилась на собственной шкуре, что всякое насилие в политике может переменить и перевернуть жизнь немногим или многим людям.) Тревожное ожидание продолжалось, и вскоре, выглянув во двор, где звучали непривычные в такую рань голоса, я услышала, что соседка кричит мне: «Говорят, президент Прио струсил и сбежал без единого выстрела!» Я кивнула, благодаря за информацию, и снова легла — а что делать? — повторяя про себя: 10 марта, 10 марта, 10 марта... Слова эти гудели в мозгу заупокойным звоном. 10 марта! Я не знала еще, не могла знать, какие события в моей жизни породит этот день. У меня не было предчувствий, и я не собиралась толковать знамения, нарушившие ход моей достаточно тихой и 1 Куртелин, Жорж (1858—1929) — французский юморист, прославился рассказами из армейского быта. 299

счастливой — как я потом поняла — жизни. И все-таки... 10 марта! Мартовские иды! «The ides of March are come» — вспомнила я строку из «Юлия Цезаря», которого мы на днях читали, чтобы проверить свой английский. «But not gone... But not gone» \— откликнулся Энрике.— Только Шекспир тут не годится. По масштабу своему Батиста тянет разве что на Муньоса Секу»1 2. (Я вспомнила, что Жан-Клода очень потешала его трагикомическая буффонада, достойная Альфреда Жарри, и завершавшаяся — как, скажем, «Месть дона Мендо» — горами трупов...) «Да, на Муньоса Секу,— повторил мой муж.— Плохо только, что это жизнь, а не сцена. И трупы будут настоящие. Сержант Батиста — не солдат Швейк, никому не причинивший вреда. Когда короля Убю поддерживает Вашингтон, фарс из тропической жизни обращается в елизаветинскую драму. Взгляни на , Санто-Доминго и Никарагуа!.. Сержант Батиста уже показывал, на что способен. Очень боюсь, что сейчас, когда он набрался сил, да еще на волне победы...» Конец фразы я не расслышала — пёред домом» гонясь за кем-то, загрохотали полицейские машины, а из окошек их глядели винтовки. 26 «Я газет не читаю»,— гордо говорил мой отец, когда я спрашивала в детстве, знает ли он о том или ином событии. «Я газет не читаю»,— повторял он на свою беду в смятенном Петрограде Керенского и князя Львова—а шел семнадцатый год! — и прибавлял, что он коммерсант, а коммерсантам нет дела до политики. Что до тканей, он знаток, и неплохой, но не берет на себя права сидеть одесную Отца и судить людей. «Если бы столько народу не переделывало мир,— говорил он,— все бы как-нибудь двигалось само собой. Теперь же любой школяр, умник из кофейной, ничтожный революционеришка берется все • перекромсать и построить лучший мир на обломках былого, забывая, что цари, короли, императоры долго всматривались и многому учились прежде, чем принять бремя власти, а монархия в конце концов держится долгой традицией и почему-то суще1 «Настали иды марта...Но не прошли». Шекспир. Юлий Цезарь. Перевод М. Зенкевича. 2 Муньос Сека, Педро (1881 — 1936)-испанский комедиограф. «Месть дона Мендо» — пародия на историческую драму. 300