Весна Вероники

А Вероника страшно испугалась, что мама заметила ее отсутствие и бросилась на поиски. Она вспомнила, как нехорошо они вчера вечером попрощались, как некрасиво она поступила… И плакала сейчас от стыда, но еще больше от жалости к маме, своей родной мамочке, единственному близкому человеку на всем белом свете.

Нина Ивановна помогла всхлипывающей дочери раздеться, поставила чайник, в ванную пустила горячую воду, добавив туда соли с экстрактом ромашки. Она хлопотала вокруг совершенно подавленной Вероники и не знала, как ей начать разговор, как поставить дочь перед фактом, что буквально с сегодняшнего дня она останется в квартире одна…

Симаковы давно мечтали о том, что разъедутся, но, сейчас, когда желаемое стало почти действительным, Нина Ивановна вдруг поняла, что совершенно к разлуке с дочерью не готова. Да и вообще, не так все должно было быть! Предполагалось, что переедет в новую квартиру Вероника, а мама останется в старенькой «хрущовке». А теперь выходило, что их каморка достается Веронике, а мама будет жить почти в хоромах…

Вероника лежала в душистой пене; по всему телу разливалось блаженное тепло. Какое счастье, что мама не затеяла «разбора полетов», не стала ничего выяснять про вчерашний вечер, не отругала за внешний вид и за то, что дочь не ночевала дома. А ведь искала всю ночь до утра, волновалась, с ума сходила! Какая все-таки мудрая женщина ее мама!

Девушка закрыла глаза, и перед глазами помчались картинки: вот она танцует с Вадимом Николаевичем, вот Вадим Николаевич тянет ее из какой-то машины; вот она сидит в луже; вот они куда-то едут… Потом вдруг пробуждение в чужой кровати, какой-то мужчина с бровями вразлет… Кто такой? Как Вероника оказалась в том доме? Полный провал в памяти, и от этого становилось совсем худо…

Нина Ивановна в это время готовила обед, а сама мыслями уносилась в сегодняшнее утро – какую небесную радость подарили они друг другу с Виктором Васильевичем! Ее охватывала сладкая истома, и женщина то и дело замирала – то над кастрюлей, то над разделочной доской…

Хорошо, что Вероника ее не видит, – не то возникли бы ненужные вопросы. Нине Ивановне не терпелось собрать вещи и снова оказаться в той уютной квартире, которую она уже успела полюбить всем сердцем, рядом с человеком, в одночасье ставшим родным. «Надо же, сколько времени зря потеряли, – думала Нина Ивановна, помешивая в сковородке зажарку для борща. – Почему я раньше ему не позвонила?..». А сама в душе была даже благодарна дочери за устроенный с вечера скандал: не случись его, так бы никогда и не решилась на тот звонок…

Обедали молча, боясь взглянуть друг на друга.  Вероника куталась в старенький махровый халат и тоскливо думала о том, какими глазами будет завтра смотреть на начальника и коллег по работе. «Может, уйти на больничный, а там все как-нибудь рассосется?..», – вяло билась в голове мысль, но она казалась спасительной, потому что видеть вчерашних свидетелей ее нравственного падения, ее позора было невыносимо. А Нина Ивановна еле сдерживала переполнявшую ее радость и все никак не могла затеять с дочерью разговор…

– Ты ешь, ешь… Хлебушка?..

– Мама, я же не ем хлеб… – Вероника наконец внимательней присмотрелась к Нине Ивановне. – У тебя все в порядке, мам? Какой-то румянец у тебя нездоровый, и глаза блестят. Ты не заболела?

– Нет, просто я выхожу замуж. Сегодня… – на одном дыхании выпалила Нина Ивановна и сжалась, словно перед ударом. Как ни странно, ей сразу стало легче.

– Куда ты выходишь, мам?..

Веронике сначала показалось, что она ослышалась. Но глупо-счастливое выражение маминого лица не оставляло сомнений: замуж. Выходит мама. Мама выходит замуж. Боже, какие жестокие и немыслимые слова!

– Ты не можешь этого сделать! Ты не имеешь права так со мной поступить! Это я, я должна выйти замуж, а не ты! Я тебя ненавижу! Ты предала меня! Ты предала папу! Ты предательница! Я не хочу тебя видеть! Никогда!.. Ты предательница! Ты…

Вероника кричала. Все, что копилось в ней долгие годы и усугубилось последними событиями, внезапно прорвалось, будто гнойник.  Или канализация. Именно канализация, потому что где-то в глубинах Вероникиного подсознания рождались самые злые и самые обидные слова, и эти слова, как раскаленная лава, обрушились на Нину Ивановну, уничтожая, выжигая, стирая без остатка робкое ощущение счастья, поселившееся в ней буквально несколько часов назад.

Нет, не этих слов ждала она от дочери, не такой реакции… Но она не будет уподобляться этой истеричке, нет. Нынешней ночью она стала другой – любимой, а потому сильной. Разве может она причинить боль этому святому человеку – Виктору, Витеньке, который дал ей надежду умереть не одинокой, разбудил в ней давно уснувшую женщину? Что с ним будет, если она сегодня к нему не переедет? А что будет с ней?..