Весна Византии

- Мое заключение таково. Компания Шаретти будет представлять Флоренцию, и мы подпишем все необходимые бумаги. Кроме того, я пошлю письмо кардиналу Никейскому. В случае отрицательного ответа Флоренция немедленно прекратит оказывать поддержку компании Шаретти. Император также будет поставлен в известность. Флорентийским купцам будет сказано, что они более не обязаны выполнять свои обязательства по заключенным сделкам. Если к тому времени вы успеете отплыть в Трапезунд, то, возможно, на месте обнаружите, что не способны окупить это путешествие. Таков ваш риск. Желаете ли вы принять его?

- Да, монсеньор, - подтвердил Николас.

Старик долго и пристально взирал на него, затем обратился к монаху.

- Что скажете, фра Людовико?

Минорит успел слегка поостыть.

- В Генуе, как и везде, есть хорошие и плохие христиане, - заявил он. - Надеюсь, что я буду одним из первых, кого ваша милость известит об ответе кардинала. Разумеется, я принимаю решение монсеньора. Но золота я не дам, и не пошлю с вами никаких товаров. Все равно это будет напрасная потеря.

- Мы и не просили золота, - поспешил заверить его Николас. - Нам нужен только корабль. Можете наложить на него арест, если не получите денег. Или обратитесь к компании, если вас что-то не устроит.

- А как же груз? - поинтересовался Козимо де Медичи. - В этом монах прав.

- Я готов сам оплатить страховку вместо торговцев, - заверил Николас. - Надеюсь, что если все пройдет нормально, эти деньги к нам вернутся.

- Николас, это несправедливо, - вмешался Юлиус. - Мы не потянем таких расходов!

Из просто бледного он стал мертвецки-белым.

- И впрямь, это кажется несколько чрезмерным, - поддержал мессер Козимо. - В конце концов, перед нами не закоренелые преступники, фра Людовико. Мы ведем речь лишь о случайном юношеском проступке. - Он повернулся к Николасу. - Я сам оплачу страховку. Однако вы должны подписать все бумаги вместе с вашим стряпчим. Это меня вполне удовлетворит. Надеюсь, фра Людовико со мной согласится.

- Благодарю вас, монсеньор, - поклонился Николас. Он в упор уставился на монаха, и тот, выждав пару мгновений, также склонил голову. Вид у него был по-прежнему возмущенный, но все же они пришли к соглашению.

- И вот еще что, - произнес внезапно чей-то голос.

Ожидая самого худшего, Николас обернулся. Прямо перед ним стоял Джованни де Медичи.

- У меня к вам дело. - Он протянул руку. - Козимино совсем измучил мать и няньку, потому что эта штуковина опять запуталась. Какая-то игрушка… Игрушка, которая умеет ходить. Кто может привести ее в порядок?

Николас наморщил лоб.

- Могу попробовать, - предложил он. - Но, конечно, не бесплатно, а в обмен на некоторые деловые уступки.

Вместе с сыном мессера Козимо он склонился над деревянной поделкой, в то время как Юлиус, достав перо и чернильницу, подошел поговорить с секретарем. Руки его заметно дрожали, зато пальцы Николаса, уверенно сжимавшие фармук, оставались крепкими и теплыми, как у каменщика. Испытание было закончено. Теперь пришла пора готовиться к бою…

Глава пятая

На выходе из палаццо Медичи начали происходить странные вещи, едва лишь члены компании Шаретти вышли на улицу, угодив прямо под дождь. Перво-наперво Николас отправил домой двоих слуг, затем, не отвечая ни на один вопрос, пошел прямиком к набережной Арно, распахнул дверь склада, - никто даже не знал, когда он успел его снять, - и пригласил своих спутников войти внутрь. Он запер дверь и обернулся к ним лицом.

Юлиус, который никак не мог успокоиться, даже когда капеллан и Тоби давно замолкли, еще раз повторил:

-…слишком много на себя берешь, - и внезапно осекся. Глаз у него слегка подергивался.

- Считаешь, ты не заслужил, чтобы тебя в лицо обозвали болваном? - поинтересовался Николас. - Во имя всеблагой Богоматери, почему ты не рассказал мне, что случилось в Болонье?

Последовало недолгое молчание.

- Ты же сказал, что все об этом знали, - изумился Тоби. Когда он говорил таким тоном, Юлиус всегда знал, что можно ожидать неприятностей.

- Да откуда мне-то было знать? - парировал Николас. - Я был всего лишь подмастерьем. - Выражение его лица также не предвещало ничего хорошего.

Изумленный, стряпчий уставился на него. С той поры, как пареньку исполнилось восемнадцать, они не переставали спорить и ссориться между собой. Разумеется, все изменилось, когда Клаас взял в жены демуазель де Шаретти, - по крайней мере, на людях. Николас ведь теперь представлял компанию Шаретти; вряд ли ему можно было, как раньше, отвесить подзатыльник за непослушание.

Конечно, у него случались неплохие идеи, и тогда Юлиус приветствовал их вместе со всеми. Но, видит Бог, он отнюдь не был готов принять от этого юнца столь резкую отповедь перед посторонними.

- Ах ты, глупый мальчишка… - начал он. Но отец Годскалк не дал ему договорить.

- Если ты ничего не знал, - ровным тоном обратился он к Николасу, - тогда твои слова прозвучали весьма убедительно. К примеру, насчет того, что Юлиус вернул деньги. Однако, если… м-м-м… если догадка Николаса не верна, и Юлиус не выплатил долг, то кардинал Бессарион разорит компанию Шаретти.