Весна Византии

- Он сам признался в содеянном! У нас нет доказательств, что он вернул деньги: ведь кардинал Никейский сейчас в Германии. Да это и неважно… Все равно, перед нами заклейменный вор! И такого человека, мессер Козимо, вы желаете сделать своим посланником?

- Пусть он сам скажет за себя, - предложил старик.

Надо отдать ему должное, Юлиус всегда встречал удары судьбы, гордо выпрямив плечи. Так бывало в Брюгге, когда вскрывались очередные безумные похождения Николаса и Феликса, сына Марианы. Покойного сына Марианы… Но никогда прежде стряпчему не приходилось признавать подобных вещей.

- Мое рождение было именно таким, как об этом сказал монах. Я лишился родителей очень давно. Отец оставил немного денег, чтобы оплатить мое обучение, но никто не обязывал меня остаться в лоне Церкви. Думаю, если бы я родился от обычного брака, то стал бы солдатом. Впрочем, это неважно.

- Продолжай, - велел Козимо.

- В Болонье мы все вели разгульную жизнь. Азартные игры и все такое прочее… Конечно, когда сдашь экзамен, все меняется. В ту пору кардинал Бессарион был папским легатом в Болонье. Он правил городом. Я служил в его канцелярии. Он мне сказал, что самый быстрый путь к успеху - это стать секретарем кардинала. Именно так возвысился наш нынешний папа.

- Так ты и папу римского призовешь в свидетели? - возмутился минорит. - Как вы можете слушать эти бредни?

- Мы будем слушать, ибо желаем проявить справедливость, - возразил мессер Козимо. - Продолжай.

- Разумеется, я был глуп, - сказал Юлиус. - Он был добр ко мне. Он сказал, что считает меня самым умным из всех секретарей, но для Рима мне пока недостает опыта. Кардинала очень любили в Болонье. Он мог бы остаться там до конца жизни. Он обещал, что через полгода я стану его старшим секретарем и получу соответствующее жалованье. До сих пор я жил неплохо, но старался экономить. Теперь же решил, что могу, наконец, позволить себе расслабиться, получить все упущенные до сих пор удовольствия. Я переехал в более роскошный дом, купил одежду, нанял слуг… Я пил хорошее вино, закатывал пирушки для друзей. Когда мне предложили сыграть в кости с людьми, которыми я искренне восхищался, я не ответил отказом. А когда наличность вся вышла, я занял немного из собранной десятины, потому что был уверен, что все возмещу из первого же жалованья. - Он замолк.

- А дальше? - подбодрил его Козимо.

- А дальше умер папа, - просто ответил Юлиус. - И мессер Бессарион устремился в Рим, чтобы принять участие в выборах. Если бы его сделали Верховным Пастырем, полагаю, я навсегда избавился бы от своих трудностей. Но они избрали Каликста из рода Борджиа. И новый папа послал в Болонью своего племянника на место Бессариона. - Юлиус невесело усмехнулся. - Я не знал его, а он не знал меня. Он привез собственных секретарей. Тут начали поступать счета, и я оказался разорен. Брат Людовико знает это, потому что его семья родом из Болоньи, и они с францисканцами в те дни частенько видели папу. Константинополь пал за два года до этого. - Он помолчал. - Разумеется, я знал об этом посольстве. Мне следовало сообразить, что там окажется этот человек.

- И тогда, возможно, ты бы покаялся перед своими хозяевами? - предположил Козимо де Медичи. - Ты и вправду вернул деньги, как утверждает мессер Николо?

- Со временем, - кивнул Юлиус. - Изначально за меня расплатился кардинал. Я вернул ему долг, как только это стало возможным.

- А кто, кроме кардинала, может это подтвердить? Ты же слышал, что он сейчас в Германии.

- Мариана де Шаретти, супруга Николаса, - сказал Юлиус. - Вы слышали, что он сказал. Она полностью доверяла мне во всех делах.

- Но она в Брюгге. У кого еще ты служил?

- У одного человека в Женеве, - ответил стряпчий, старательно отворачиваясь от Николаса. - Но в ту пору я только начал отдавать долг. К тому же этот человек мертв.

- Фра Людовико, - обратился старик к монаху.

Тот уставился на Медичи сверкающими от ненависти глазами.

- Разве мне нужно что-то говорить? Этот человек бесчестен. Компания не достойна доверия. Возможно, они все воры… Найдите других людей для Трапезунда. Не действуйте через посредников в Божьих интересах. Там, где Церковь слаба, нечестивцам никогда не одолеть язычников.

- А как насчет персидского посланника? - неожиданно прокашлявшись, подал голос отец Годскалк. - Насколько я понял, он принадлежит к мусульманской вере.

- И что с того? - отрезал монах. Тонзура его отливала багрянцем. - Я всю свою жизнь провел среди язычников. Думаете, я не могу отличить невинного безбожника от человека, рожденного во Христе, но презревшего Его? Князь Узум-Хасан еще не нашел путь к Богу, но у него жена христианка, и мать, воспитанная в истинной вере. Исповедник ежедневно пытается наставить его. Посланник князя - живое доказательство того, что Узум-Хасан идет прямой дорогой к Богу. А теперь взгляните на этого Юлиуса, гладко выбритого, в богатой одежде и с любезными манерами. Он был воспитан Церковью и предал ее ради греховных плотских наслаждений. Кто из них преступнее?