Весна Византии

Однако Грегорио никогда не упускал из виду, что рано или поздно истинные хозяева компании ― демуазель де Шаретти и Николас, вернутся домой. Он никогда не покушался на то, что не принадлежало ему по праву и, возможно, был одним из немногих, кто в действительности представлял себе, каких высот со временем может достичь Николас. Грегорио не отличался чрезмерной скромностью, однако хорошо знал свое настоящее место.

Они с Адорне до дна осушили сирийский кувшин с вином, и стряпчий убедился, что слухи, ходившие о способностях его собутыльника, оказались чистой правдой. У него самого под конец язык начал здорово заплетаться на сложных словах. Чтобы наказать себя за слабость, он спросил, что означает арабская надпись на кувшине. «Вечная слава, процветание и удача во всех делах», ― так там говорилось. Грегорио высказал пожелание, чтобы слова эти в полной мере относились к хозяину дома.

― Хотя бы до той поры, пока цела эта глина, ― любезно ответил ему Адорне.

А ведь они пользовались этим кувшином каждый день… На подгибающихся ногах, Грегорио, погруженный в задумчивость наконец вернулся восвояси.

Глава двадцать третья

Сент-Омер больше всего напоминал поле боя. Грегорио прибыл туда в пятницу, после вечернего богослужения, в надежде, что к этому времени дороги опустеют, а рыцари уже обустроятся в городе, вместе со своими пажами, слугами, оруженосцами, лошадьми и снаряжением, готовясь к турниру, который должен был состояться во вторник. За две недели до этого сюда прибыл герцогский двор, которому предшествовали семьдесят повозок, влекомые пятью или шестью лошадьми каждая, и груженые предметами мебели и всевозможным багажом. В том же обозе следовали герольды, трубачи, охотничьи псы и ловчие птицы, герцогское вино, книги, специи, драгоценности (пять повозок!) и ванна. Вино, злаки и мясо, чтобы прокормить тысячу гостей и их слуг, уже находились в кладовых.

Но Сент-Омеру требовались ежедневные припасы для толп, прибывающих каждый час через городские ворота: здесь были обычные зрители и зеваки, просители, торговцы, женщины, художники, кузнецы и портные, а также ремесленники, повсюду следовавшие за двором. Эта древняя столица графов Фландрии и Артуа много чего повидала на своем веку, в том числе и королевские свадьбы, и прошлые собрания Ордена Руна. Но сейчас этот опыт мало чем мог помочь. Застряв на дороге вместе с повозками и тачками, лошадьми и крестьянами, нагруженными корзинами, Грегорио глазел на безоблачное синее небо и завидовал ветряным мельницам.

Внутри крепостных стен оказалось еще хуже. Здесь готовились к процессии, и дорога от собора до монастыря святого Бертино была закрыта, а по боковым улицам пройти оказалось почти невозможно. Протискиваясь вперед, стряпчий видел, как выстилают главную дорогу алой тканью. По бокам улицу украшали ленты, гирлянды и щиты. На каждом перекрестке красовались возвышения с геральдическими знаками, где толпились люди, ― одни что-то отчаянно кричали во весь голос, другие нестройно трубили в фанфары. Впрочем, шум стоял такой, что их едва было слышно. Грегорио изо всех сил старался не потерять из виду конюха и мальчишку-слугу, которых взял с собой в путешествие.

Ему бы никогда не удалось найти место для ночлега, если бы не один знакомый из Брюгге, чья тетушка жила в Сент-Омере. Но и так стряпчий подозревал, что спать ему придется на полу в общей комнате, ― и так оно и оказалось. Мальчик с конюхом устроились на конюшне и чувствовали себя там куда комфортнее.

Неожиданно кто-то окликнул стряпчего прямо посреди улицы. Это оказался Проспер де Камулио, миланец, о котором говорил ему Адорне. Подняв голову, Грегорио обнаружил, что тот окликал его с балкона ближайшего дома. Наверняка встреча была совершенно случайной, но балкон выходил на единственную дорогу, по которой Грегорио мог пройти к дому, где его ожидало жилье. Он вполне мог быть не единственным другом человека из Брюгге… Неизвестно, кому еще тот мог рассказать о своей тетушке. Как бы то ни было, сейчас Проспер Скьяфино де Камулио де Медичи, секретарь и посланник герцога Миланского, громогласно окликал его на всю улицу:

― Мессер Грегорио! Мой друг из компании Шаретти! Что вы здесь делаете и где остановились?