Весны гонцы. Книга 1

С трудом переступая онемевшими ногами, Алёна поднималась по лестнице общежития. В мутной голове всплыла мысль: «Только бы не встретить никого!» И в ту же минуту из коридора третьего этажа, как всегда, стремительно и, как всегда, с книгой в руке выскочил Огнев. В три прыжка он догнал её. Алёна задержала дыхание и сделала неприступное лицо. Александр внимательно глянул на неё, глаза его вспыхнули, прищурились, он по обыкновению тряхнул головой, откидывая со лба волосы, и опять, перемахивая через три ступеньки, взлетел по лестнице.

«Надо же было именно на него нарваться. И чего ему не спится по ночам? — разозлилась Алёна. — Стопроцентный идеальный герой».

— Ты пойдёшь с нами к Олегу, я спрашиваю? — Глаша трясла Алёну за плечо. — Уходим через полчаса. Слышишь?

Алёна приподнялась и сразу же уронила голову на подушку, закрыла глаза. Муть подступила к горлу, а голова, казалось, была налита жидкостью, колыхавшейся при малейшем движении.

— Не пойду, — с трудом выговорила она.

— Вольному воля. Только учти: послезавтра русская литература.

— Ну, приходи попозже, Алёнка. Надо же, — грустно попросила Агния. — Сегодня и завтра у нас последний пробег по всему курсу.

— Ладно.

— Придет она, ждите! — Клара визгливо засмеялась. — С таким видом — «На море и обратно».

— Дура! — только и могла ответить Алёна.

Клара засмеялась ещё гаже, и Алёна, стиснув зубы, повернулась лицом к стене. Она хотела уснуть, но замелькавшие вдруг картины прошедшей ночи мгновенно согнали сон. Встреча с Огневым была удивительно некстати, ещё вздумает «воспитывать». Перед незнакомым капитаном хотелось оправдаться, объяснить, что она… что она не виновата… То есть не так уж виновата: разве она знала, как всё получится? Только придёт ли он, этот Глеб Щукин?

И вдруг даже потом прошибло Алёну — ведь она оставила там, в этой сомнительной квартире, Лильку! Или, может быть, Лиля ушла раньше? Алёна старалась вспомнить, с кем на вечеринке была Лиля. Ужинать их посадили за разные концы, Лиля сидела, конечно, с Гартинским и, кажется… Нет, надо припомнить всё с самого начала. Они условились, что Лена заходить за Лилей не будет, она приедет с Гартинским, и Алёна с Джеком пришли на вечеринку вдвоём. В передней их встретил полный подвижный молодой человек с усиками, в строгом синем костюме. Он помог Алёне снять пальто, оглядел её блестящими тёмными глазами и сказал Джеку:

— Делаю заявку.

Что-то в его поведении смутило Алёну, а Джек неловко усмехнулся и пожал плечами, как бы говоря, что это его не касается. В эту же минуту за спиной Алёны хриплый голос властно возразил:

— Станьте в затылочек.

Чья-то рука, крепко схватив за локоть, повернула её. Из-под опухших век на неё жадно смотрели серые глаза, серое же длинное лицо с глубокими складками у неестественного яркого рта приближалось к её лицу, обдавая запахом вина.

— Договорились?

Она не поняла смысла вопроса, но, чтобы скрыть это, рассмеялась и произнесла загадочно и вызывающе:

— Мое правило: решать в последнюю минуту.

Ответ показался ей эффектным. Человек с блестящими глазами — это и был Леонтий — одобрительно подмигнул ей, прищёлкнул пальцами.

Из-за портьеры появилась женщина — невысокая, костлявая, в длинном золотистом платье, сильно открытом на груди. Маленькая гладкая черная голова на длинной шее, большие колючие глаза и тонкий рот делали её похожей на змею. В руках она держала патефонную пластинку, на которой, как на подносе, стояли два узорчатых стакана, наполненных до краев.

— Входная чаша, или кубок большого орла, — сказала она слегка гортанным голосом и протянула стакан Алёне. — Отличная «Столичная».

Алёна растерялась. Последние полгода она бывала на вечеринках у Лили, то есть у Шараповых, её хозяев. Там развлекались и ужинали, но угощали без принуждения. А тут так просто, без всякой еды?..

Джек легонько подтолкнул её локоть:

— Она у нас молодец. К тому же будущая знаменитость!

Женщина в золотистом платье улыбнулась.

— Прошу.

Ещё две пары глаз следили за Алёной с азартом игроков. Подбадриваемая Джеком, что-де, мол, нужно набираться «жизненного опыта, наблюдать всё и вся», Алёна решительно подняла стакан и с видом бывалого человека произнесла где-то подхваченные ею строчки:

И если суждено погибнуть,
Так пусть уж лучше от вина!

Усилием, достойным лучшей цели, она заставила себя выпить залпом стакан до дна. Кипятком разлилась по телу «отличная „Столичная“», ударила в голову.

— Ура! — крикнул Джек.

— Ура-а! — подхватили остальные.

Женщина отвела портьеру обнажённой рукой.

— Прошу!

Длиннолицый человек вдруг подцепил край её золотистого платья и высоко его поднял, открыв тонкую, ровную, как палку, ногу в золотистом, под цвет платья, трико.

— Видали! — Длиннолицый хрипло засмеялся. — Наша Люсенька по последнему писку моды.

— Модель четыреста семьдесят три. — Сделав батман ножкой, Люсенька пошла в комнату.

Алёна пошатнулась в дверях, ей стало страшно. «Убежать? Но как?» И она со смехом оперлась на плечи Джека и Леонтия.