Веспасиан. Трибун Рима

Переступая порог, Веспасиан уловил звук рассекающего плоть ножа и булькающий предсмертный хрип. Ему было немного жаль Эвмена, но он понимал, что Антония теперь не сможет ни держать критянина у себя, ни продать. Если бы привратник открыл дверь агенту Ливиллы в таком виде, тот сразу заподозрил бы неладное, и брат несчастного лишился второй руки. И это в лучшем случае. Если бы Эвмена продали, это тем более означало, что он все рассказал. Его смерть оставалась для брата единственной надеждой, пусть и очень призрачной.

Компания снова расположилась на кушетках, и Антония посмотрела на консула.

– Итак, Азиний, что скажешь?

– Скажу, что нам повезло. – Он снова потянулся за вином, но вспомнил, что сосуд пуст, а Паллу сейчас не до этого. – Если Сеян шпионит за тобой, так он наверняка и за всеми членами императорского семейства наблюдает. И ему нет резона подозревать, что ты интригуешь против него серьезнее, чем прочие. Доложи Эвмен о сегодняшнем нашем разговоре, было бы о чем беспокоиться, но, по счастью, этого не случилось. Не всплывут и имена других твоих гостей, а это значит, что мы спокойно можем строить наши планы и дальше.

Братья посмотрели на дядю, который ответил успокоительным взглядом.

– Полагаю, ты прав, консул, – сказала Антония, немного поразмыслив. – Единственное, про что Эвмен знал наверняка, так это про твои частые посещения в течение последнего месяца. Визиты должны продолжаться, чтобы Сеян не заподозрил о нашей осведомленности. Тем временем будем осторожно двигаться вперед. – Матрона повернулась к сенатору и улыбнулась. – А теперь, Гай, я хотела бы обратиться к тебе с одной просьбой.

– Все, что угодно, домина.

– Мне нужно кое-что надежно спрятать.

Антония встала, подошла к сундуку, сняла два ключа с висевшей на шее цепочки, вставила их в замки и повернула одновременно. Раздался резкий щелчок открывающихся замков, и римлянка откинула крышку.

– Чтобы добиться власти, Сеяну необходимо устранить всех, кто имеет доступ к уху императора. У меня нет намерения дать себя устранить, но если это случится, мои бумаги наверняка перероют, и часть из них будет изъята. – Она извлекла из сундука четыре свитка. – Тут два экземпляра: один для сената, другой для императора. Если возникнет такая необходимость, позаботься, чтобы они дошли до адресатов.

Гай взял свитки.

– Молю богов, что мне никогда не придется исполнять эту просьбу. Эти документы будут храниться в известном только мне месте и так долго, сколько пожелаешь.

Женщина вернулась на место.

– Полагаю, пришло время покончить с нашим делом, – сказала она, посмотрев на Азиния.

Тем временем вернулся Палл, все еще несколько растрепанный.

– Именно. Палл, хвала богам! Принеси еще вина, – вскричал консул. Управляющий кивнул. – До поры мы не можем открыто выступить против Сеяна. У нас нет весомых доказательств, и чтобы собрать их, требуется время. Пока же следует досаждать ему в сенате. Я прошу тебя, Гай, брать слово по любому поводу, высказывать как можно больше мнений и распространяться по каждому как можно долее. Найдутся и другие, тоже по моей просьбе, да и я сам буду поступать так же, поэтому ты не будешь выглядеть зачинщиком смуты. Мы можем помешать осуществлению его долгосрочных планов, забалтывая краткосрочные. А тем временем мы с Антонией, посредством наших агентов, станем собирать неопровержимые свидетельства, способные убедить Тиберия в коварстве префекта. Стоит нам достичь успеха, и твое заветное консульство окажется не за горами.

Гай улыбнулся.

– Разумеется, я исполню твою просьбу, консул, – сказал он, втайне радуясь, что ему не придется делать ничего более опасного, как молоть языком. – Но что у тебя заготовлено для моих племянников? Они за этот вечер слышали достаточно, чтобы навсегда очернить их в глазах Сеяна, узнай тот про эту встречу.

– Да, перейдем к ним. – Азиний сделал паузу, выжидая, пока подоспевший Палл наполнит чашу вином, потом посмотрел на заинтригованных молодых людей. – Сложилось так, что я способен помочь каждому из вас в продвижении по карьере, причем способом, который устроит все партии. Сабин, ты завершил свою службу военным трибуном и намерен, как думаю, занять должность младшего магистрата – вигинтивира. Я могу пристроить тебя на императорский монетный двор. Так ты получишь доступ к казне, где сможешь отслеживать, как распоряжается Сеян общественными капиталами.

Сабин признал логичность идеи: он будет в высшей степени полезен Азинию и в то же время обретет ценнейший опыт, который пригодится ему при соискании должности квестора. Это будет спустя четыре года, по достижении им предписанных законом двадцати четырех лет.

– Благодарю, консул. Я в долгу у тебя.

– Я знаю об этом и не забуду. Как, надеюсь, и ты.

– Безусловно. – Сабин склонил голову.

– Что до тебя, Веспасиан, то тебе требуется военный опыт.

У юноши комок подкатил к горлу – он даже не осмеливался надеяться, что так скоро после приезда сможет послужить Риму.