Веста

— Почему мы стоим? — Она в первый раз посмотрела мне прямо в лицо. Впечатление было такое, словно меня окатила холодная серая волна, такими огромными, печальными были ее глаза. Я растерялся и от этого разозлился. Не хватало только, чтобы мною командовали в моей собственной машине.

— Что вы тут делали, одна, на этой пустынной дороге, откуда вообще вы взялись?! — Я не смог скрыть невольной резкости тона.

Девушка нахмурилась, прикусила губу, было заметно, что она о чем-то мучительно раздумывает.

— А разве… Простите, мне показалось, именно вы… Но если это не так, я сейчас уйду.

Она потянулась к ручке, и я не стал ее останавливать. Я не верил, что она выйдет из машины под проливной дождь, зачем вообще тогда было садиться? Но она вышла. Вышла, ни на секунду не задумавшись, резко повернулась и пошла обратно к морю. Ее почти сразу же скрыло облако водяных брызг. Мне ничего не оставалось, как выскочить вслед за ней из машины. Подумалось почему-то: опоздай я на секунду, и ее вообще бы не стало. Она бы растворилась в этом водяном тумане, бесследно исчезла, и наша непонятная встреча превратилась бы в галлюцинацию, в непомерный скачок воображения. Проснувшись завтра, я бы сам не поверил в то, что это произошло на самом деле. Я догнал ее в нескольких шагах от моря.

— Постойте! Ну нельзя же так! Вы совсем промокли. Простудитесь. У вас даже зонта нет!

Я стоял под проливным дождем и уговаривал ее вернуться. Не знаю, что ее убедило. Скорее всего, мое предложение спокойно во всем разобраться. Мы вернулись в машину, и я включил отопитель, чтобы хоть немного обсохнуть. Я старался не смотреть в ее сторону. Промокшее летнее платьице стало почти прозрачным, но она, по-моему, этого даже не замечала.

— В такую погоду по этой дороге редко ходят машины, но часа два назад недалеко отсюда проходил рейсовый автобус на Каменку. Вы, наверно, ехали на нем? Она прижала руки к вискам, и тут я заметил, что ей страшно.

— Не спрашивайте меня сейчас ни о чем. Может быть, позже я смогу что-то объяснить.

Мне ничего не оставалось, как снова включить мотор. Машина взяла подъем легко, без всякого усилия. Словно под колесами лежала не раскисшая глина, а сухой асфальт. Не успел я этому удивиться, как мы были уже наверху. Отсюда до города оставалось километров десять, не больше. Девушка молчала. Я заметил глубокую складку у нее между бровями. Казалось, она совсем забыла о моем присутствии. Что все это значило? Кого она здесь ждала? Почему села в мою машину, что означала эта незаконченная фраза: «…Простите, мне показалось, что именно вы…»? Что показалось? Что я должен был за ней приехать и остановиться в этом овраге? Вернее, не я, а кто-то другой, кого она не знала? Нет, все выглядело чрезмерно сложным, надуманным, как в плохом детективе. Скорее всего, с ней случилось что-то неприятное, она сказала первое, что пришло в голову. Наверно, ей нужно, чтобы я подвез ее до города, вот и все… Почувствовав мой взгляд, она обернулась. Теперь в ее лице не было ни напряжения, ни страха. Только печаль и усталость еще остались в уголках опущенных губ. Она была очень красива. Я заметил это сразу, еще у машины, но только сейчас, когда черты ее лица немного смягчились, когда высохли волосы и вернулся легкий румянец на щеки, я понял, что недооценил ее.

Изредка встречаются женские лица, невольно заставляющие нас посмотреть па свою жизнь со стороны. У нее было именно такое лицо. Я представил, как минут через десять — двадцать она встанет, поблагодарит за небольшую услугу безликого для нее водителя и, плотно закрыв за собой дверцу, навсегда уйдет из моей жизни. А я останусь, развернусь, подъеду к дому номер семнадцать. Стоянка во дворе, как всегда, окажется занятой, придется приткнуть машину у самого тротуара на улице и потом весь вечер беспокоиться, что ее борт обдерет проезжающий грузовик, так уже было однажды.

На ужин мне предложат все тот же опостылевший салат: от макарон полнеют, котлеты на ночь вредно… Разговоров особых не будет — все уже переговорено за пятнадцать лет супружеской жизни. Может быть, я закончу статью о биоценозе. Хотя вряд ли, настроение сегодня не то. Возможно, вместе с женой мы посмотрим телевизор или почитаем. Наш единственный ребенок так и не родился на свет, других не будет, и вообще ничего не будет. Ничего неожиданного, волнующего, вредного для здоровья. Нас считают очень удачной и вполне благополучной парой. У моей жены золотой характер. Мои друзья завидуют мне и говорят, что в семейной лотерее я вытянул счастливый билет. Наверно, все это так и есть.

Мы въехали в город. Уже включили освещение. Желтые пронзительные огни ртутных ламп словно бросали вызов дождю своим химическим светом.

— Теперь направо, пожалуйста. Мне нужна… — Она на секунду замялась, словно не сразу решилась назвать адрес. — Улица Ганона. Мой дом напротив газетного киоска сразу за углом.