Весталка. История запретной страсти (СИ)

– Ты и сейчас ничего не можешь, – с тихой грустью отозвалась Альбия. – Я больна, Элия. Здесь ли, в этой темнице, или в доме весталок, если меня всё же освободят, я скоро умру. У меня больше нет сил сопротивляться той участи, которая меня ждёт... Единственное моё желание, о котором я молю богов: перед смертью увидеть Марка, чтобы мы могли проститься...

– Послушай, Альбия, – снова заговорила Элия; в её тихом голосе звучали нетерпение и беспокойство, – у нас очень мало времени. Может быть, нам больше никогда не представится случай говорить друг с другом, может быть, это наша последняя встреча. Я хочу, чтобы ты знала и помнила, что я искренне любила тебя. Ты была дорога и близка мне как родная сестра. Но, хотя меня восхищает твоя стойкость, твоя верность своим чувствам и убеждениям, я никогда не решилась бы сделать то, к чему ты так стремишься. Ты не ставишь себе в вину то, за что тебя все осуждают; ты жертвуешь своей добродетелью ради любви к мужчине – это пугает меня. Сейчас я открою перед тобой дверь, и ты, если захочешь, навсегда покинешь и эту темницу, и храм, и, наверное, Рим. Но прежде хорошо подумай, готова ли ты выйти отсюда в мир, который долгие годы был закрыт для тебя, готова ли к преследованиям и испытаниям, которые тебя там ожидают?

– Если ты скажешь, что за этой дверью меня ждёт Марк, я тотчас уйду с ним, – не задумываясь ответила Альбия. – Тот мир, о котором ты говоришь, меня не пугает, и, какие бы испытания не выпали в будущем на мою долю, они будут не страшнее тех, какие я уже перенесла. С Марком я ничего не боюсь, но, если мне всё же суждено скоро умереть, я уйду из этого мира свободная и счастливая...

Пока Альбия говорила, её подруга всё ниже склоняла голову. По щекам её текли слёзы.

Но вот из-за двери донёсся какой-то шорох, и Элия, вздрогнув, вскинула голову.

– Пора проститься – твои друзья ждут тебя, – сказала она и крепко обняла Альбию.

Когда дверь отворилась, Альбия увидела на пороге темницы ещё одну весталку. Лицо её было наполовину скрыто покрывалом, и Альбия, как ни приглядывалась к ней, не могла узнать в ней ни одну из своих храмовых подруг. В поисках ответа, растерянная и удивлённая, она взглянула на Элию, но та хранила невозмутимое спокойствие.

– Иди, милая Альбия, навстречу своей новой жизни и будь счастлива, – проговорила светловолосая весталка, помогая подруге встать на ноги. – А я буду молиться Весте, чтобы она простила тебя и никогда не преследовала своей местью.

– Скорее, скорее! – услышала Альбия взволнованный шёпот другой весталки.

Та протянула руки, чтобы подхватить ослабевшую от болезни девушку, покрывало её сползло на плечи, и... изумлённому взору Альбии открылось бледное лицо Деция Блоссия. Не дав ей времени опомниться, Деций схватил её в охапку и потащил за собой.

– Погоди! – вскричала Элия. – Альбии нужно переодеться, иначе эти лохмотья сразу выдадут её!

После того, как девушки обменялись своими одеждами (Деций стоял к ним спиной), Альбия взяла подругу за руки и с грустью сказала:

– Я не знаю, как выразить свою благодарность тебе, моя верная Элия! Моё сердце рвётся на свободу, к любимому, но вместе с тем его гложет страх за тебя. Мне бы не хотелось быть причиной твоих бед, и я готова скорей остаться здесь, чем навлечь на тебя гнев Великой девы. Твои отвага и милосердие могут погубить тебя – я не согласна на спасение, купленное такой ценой.

– Не будем говорить об этом, – отозвалась Элия с суровой решимостью. – Разумеется, мне не избежать неприятностей. Они у меня будут, и я к ним подготовилась. Но тебе не следует беспокоиться об этом – я сама обдумала твой побег и я с самого начала знала, чем рискую...

– Мы все рискуем, – в разговор вмешался Деций, всем своим видом проявлявший нетерпение и тревогу. – Чем дольше мы здесь задержимся, тем больше подвергнем опасности друг друга. Если старик-надзиратель заподозрит неладное, мы будем разоблачены. Нельзя терять ни минуты!

– Идите же! – вскричала Элия с отчаянием и болью в голосе, дрожавшем от слёз, затем обняла Альбию, поцеловала её и вытолкнула за дверь.

Длинным тёмным коридором лежал путь Альбии к желанной свободе. Когда беглянка и её спутник, переодетый весталкой, добрались до выхода, старик-сторож вдруг шагнул им навстречу. Тень от покрывала, надвинутого на самые брови, скрывала лицо Альбии, и невозможно было увидеть, как оно вдруг покрылось крупными каплями пота. От страха быть узнанной сердце её дрогнуло, стало трудно дышать.

– Что-то вы задержались, – проворчал старик, взглянув на шедшего впереди Деция прищуренными глазами.

– О, мы старались не подвести тебя! Зато теперь, благодаря твоей доброте, нашей несчастной подруге стало легче: ведь от наших слов она получила утешение, – оправдываясь ответил Блоссий-младший удивительно нежным женским голосом и – как показалось изумлённой Альбии – кокетливым жестом поправил выбившиеся из-под покрывала золотистые кудряшки.

Сторож повернулся к ним спиной; взвизгнул засов, скрипнул замок – и дверь, ведущая из подземелья к свету, распахнулась.

Глава 40