Весталка. История запретной страсти

– Ну, как ты теперь живёшь, что делаешь? Скучаешь, я думаю, без Деция? Говорят, он тайно женился на рабыне и потому бежал из Рима. Конечно, никому не кажется странным, когда кто-нибудь из господ обращает особенное внимание на одну из своих рабынь, такое сожительство не имеет ничего предосудительного в нашем обществе. Другое дело – женитьба римского патриция на безродной чужестранке. Это уже позор, это опала до конца жизни! Никогда бы не подумала, что Деций способен на такой поступок!

Кальпурния молча кусала губы.

– Как ты думаешь, счастлив ли он теперь? – спросила Деллия, делая очень серьёзное лицо. – Я вот уверена, что такой утончённый красавец как Деций Блоссий не может быть счастлив с рабыней, что ему нужна жена с изысканным вкусом, с благородной внешностью... вот, хотя бы такая, как ты. О да, Кальпурния, вы были бы завидной супружеской парой!

Тут Кальпурния не выдержала и, вспыхнув, сухо заметила:

– Мы с Децием расстались. Счастлив или несчастлив он – это его дело.

– А я полагала, что вы стали так дороги друг другу, что одного из вас всегда должны интересовать дела другого.

Кальпурния вскинула голову и с подозрением посмотрела на гостью.

– Что это ты, Деллия, с умыслом или... – начала она сердитым голосом и не смогла сразу подыскать слово, – или из любопытства дразнишь меня? – окончила чуть погодя.

– Дразню? Я и не думала дразнить тебя, – изумилась Деллия и затем продолжила с напускным благодушием: – Напротив, мне тебя жаль. Да-да, Кальпурния, я искренне сочувствую твоему горю! Как тебе, должно быть, больно знать, что тебя предали самые близкие, самые дорогие тебе люди. Твой любовник бросил тебя ради какой-то рабыни, а сестра твоего мужа, забыв уважение к богам, покрыла себя позором, полюбив мужчину, несмотря на обет целомудрия. Но и этого было мало: в своё преступление она вовлекла тебя. О Кальпурния, что ты наделала!..

Слушая гостью, Кальпурния никак не могла понять, куда та клонит, и потому сказала с несвойственной ей суровостью:

– Ты порицаешь Альбию, и слова твои справедливы. Но что касается меня, я хочу спросить, ибо имею право это знать: откуда исходит обвинение?

Перед тем как ответить, Деллия немного помедлила и затем произнесла с загадочным видом:

– Из одного достоверного источника.

– Достоверного! – хмыкнула Кальпурния и, выпрямив спину, произнесла с поистине патрицианским достоинством: – Я не стану убеждать тебя, что чей-то безымённый донос не доказательство и на его основании ты не можешь обвинять меня, высокородную Кальпурнию, вдову Гнея Альбия...

Деллия тут же прервала её речь резким взмахом украшенной золотыми браслетами руки.

– Речь идёт не о доносе, а об убедительных показаниях свидетелей. Твои рабы, с одной стороны, и рабы дома Блоссиев, с другой, подтвердили, что ты не только знала об увлечении своей родственницы старшим из братьев, но и принимала непосредственное участие в этом гнусном преступлении. В римском праве такое преступление называется сводничеством, и за него предусматривается суровое наказание. Твой приятель, Овидий, уже осуждён за это и сослан на край света. Там он и останется до конца своих дней. Не сегодня-завтра ты присоединишься к нему...

– Довольно, довольно! – вскрикнула Кальпурния, меняясь в лице при мысли, что ей предстоит отправиться в изгнание, терпеть всяческие лишения и менять привычный жизненный уклад. – Чего ты хочешь? Моей погибели? Зачем ты пришла?

– Мне всё известно, и даже то, о чём пока не сообщили императору. Но я пришла не для того, чтобы причинить тебе вред. Напротив, я хочу спасти тебя. Только сначала скажи правду, ведь это ты помогла Альбии бежать из темницы? Ты вошла в сговор с Децием и его братом, не так ли?

– Поверишь ты мне или нет, но о побеге Альбии я ничего не знала до тех пор, пока об этом не заговорили на Палатине. И мне странно слышать, что Деций мог как-то участвовать в этом. – Кальпурния умолкла, задумавшись на миг, и затем прибавила: – Хотя надо признать, что люди, подобные братьям Блоссиям, порою способны на самые неожиданные и безумные поступки...

– Догадываешься ли ты, где они могут сейчас скрываться? – продолжала допытываться Деллия, пристально вглядываясь ей в глаза.

– Да... нет... – ответила в замешательстве Кальпурния и покраснела. Ей очень хотелось избежать подобных расспросов: ловко врать она так и не научилась, а сказать правду боялась, понимая, что одним неосторожным словом можно погубить многих людей.

– Нехорошо ты поступаешь, Кальпурния! – Деллия с укоризной покачала головой. – Зачем сомневаешься во мне? Признаться, меня обижает такое недоверие. Я-то была с тобой откровенна, когда обещала в обмен на правду скрыть от императора твоё преступление. Но если хочешь, могу поклясться Плутоном, что о нашем разговоре никто никогда не узнает. Да и требуется от тебя немного: только сказать, кто и где укрывает бежавших от правосудия весталку и Марка Блоссия.