Вестероские приключения (СИ)

И он с легкостью использует женщин по необходимости, не испытывая при этом и малейших угрызений совести. Жену для деторождения, остальных для утех.

Казалось у него есть четкий план, как и что он должен делать. В него не вписывалась только я. Как это называется, «Страшный сон перфекциониста»?, когда, например, вся плитка на полу белая, а одна где-то с краю оранжевая, и она сводит тебя с ума. Видимо, я его оранжевая плитка.

Хотя, что ему стоит покрасить меня в белый? По идее, он мог с легкостью меня сломать, уже тогда, после моего первого побега. Я ведь полностью находилась в его власти. А что стоит человеку с его возможностями, применив некоторую настойчивость, грубость и решительность, заставить беззащитную девушку делать только то, что ему нужно.

Может быть, я такая сильная личность, и он просто не может со мной совладать? Мне хотелось бы в это верить. Но может ли быть что-то невозможное для человека наделенного безграничной властью?

Я начинала верить, что он меня любит, но это было очень не здоровым чувством. Граничащим с обреченностью, слабостью, болезненной привязанностью и депрессией.

Я понимала, что дошла до какого-то мысленного края! О нет. Кажется, я перехожу к самоанализу. Мы так не договаривались. Я избегаю этого уже так долго …

Как он сказал тогда: «Я люблю решать сложные задачи и подбирать нужные ключи». И ключи он старается использовать самые разные, он же не кинулся дарить мне цветы и подарки, а играл на моих эмоциях.

И ведь ему удалось. Подобрать нужный ключ. Тогда, в нашу первую ночь. Я до смерти перепугалась, и была уверена, что он реально меня убьет. Это был такой бешеный выброс адреналина. А он был такой властный и непреклонный. Я думала, что сойду с ума от ощущений. Холодный металл, ужас, смешанный с возбуждением, его грубые, балансирующие на грани боли и наслаждения ласки. Странное ощущение от обладания могущественным человеком, который готов забыть обо всем лишь бы быть сейчас с тобой. Это опьяняет сильнее любого вина. Не верьте если вам скажут, что сила не возбуждает, это один из самых сильных афродизиаков. Я еще никогда не испытывала ничего подобного ни до него, ни после. Он словно взял меня и вывернул на изнанку, разобрал на мелкие атомы, а потом сложил по своему. А может быть открыл ящик Пандоры, и чуть не выпустил наружу бездну. Я отчетливо поняла, что изменилась. Когда я лежала рядом с ним, едва дыша и приходя в себя, то поняла, что могу сделать его слабым. Могу управлять им. Это было страшно осознавать.

Но эти эмоции были как наркотик. Говорят, что люди, испытавшие однажды большое нервное напряжение, начинают искать его снова и снова. Это пугало. Это было не правильно. Не здорово. И это была не я.

Стыд. Вожделение. Угрызение совести. Комплексы. Боль. Страсть. Всепоглощающа и разрушительная. Вот какие картины рисовало мое сознание.

Утром я объявила мораторий на самоанализ! Запретила копаться в себе … даже думать о посетивших меня мыслях. И сосредоточилась на том, что лежало на поверхности. Тогда, в богороще, я просто стерла их из своего сознания все ненужное, все-таки есть в этом месте что-то магическое, и мне это удалось. Я как будто закрыла страхи на замок и отложила на более поздний срок. И вот, они вернулись ко мне. Проклятье!

Мне было важно понимать ситуацию, понимать, что я все еще ее контролирую. И тогда я соблазнила Таргариена, так как мне этого хотелось. Но легче мне от этого не стало. Я понимала, что начинаю погрязать и проваливаться во что-то глубокое и темное и тяну его за собой.

Утром, попробовав вести себя как стала бы вести себя обычная девушка, я почувствовала, что это не то, чего я хочу.

И если бы я осталась в Красном Замке, то реально сошла бы с ума. Постоянные игры на его нервах довели бы меня до отчаянья. Довели бы Рейгара до исступления. Такие странные мгновения мирного сосуществования просто сидеть и спокойно разговаривать, как этой ночью были бы минимальными. Король хотел доверять мне, искал бы во мне тепла и понимания. А я просто физически ощущала необходимость провоцировать его, и не могла этого контролировать. Не хотела. Мне нравилась его ярость, нравилось его мучить, я просто себе в этом не признавалась ... до этой минуты.

“Не будите в нем дракона, миледи”. Может быть, я здесь как раз затем, чтобы разбудить этого дракона. Выпустить наружу все то, что он держал в себе. Эти мысли были ужасными. А самое страшное, что такое безумие, похоже, работало в обе стороны.