Вестминстерское аббатство

Вход в аббатство, где нас встречали настоятель и собрание каноников в богатых ризах, певчие и нищие, в свете факелов производил чудесное впечатление; все аббатство было освещено так, что становилось понятно — в этот день происходит великое событие; гробницы, грандиозные боковые приделы и узорчатые переплеты сводов — все сияло, поражая игрой светотени. В маленьких часовнях приделов здесь и там священники читали мессы за упокой души усопшего — и церемония вполне соответствовала католической, хотя никто к этому специально и не стремился.

Уолпол говорит как романтик, но его слова показывают, насколько пристрастным было внимание к деталям церковной службы в XVIII веке и насколько живы были воспоминания о католицизме и Средних веках, в то время как официальное англиканство воспринималось несколько суховатым. Именно подобное восприятие предварило любовь к ритуалам викторианской эпохи, равно как и увлечение готикой.

Несомненно, к XIX веку в церемониях стало значительно больше роскоши. Золотой юбилей королевы Виктории в 1888 году может, вероятно, считаться самым первым современным праздником королевской семьи. Этот юбилей положил начало длинной череде величественных публичных торжеств, иногда радостных, а иногда печальных, которые станут неотъемлемой частью общественной жизни Британии XX века. Во время благодарственного молебна королева, единственная из монархов, кому это удалось, во второй раз сидела в Коронационном кресле. Дневник описывает случившееся в характерном для Виктории стиле:

Я села одна (о, без моего дорогого Альберта, который так гордился мною в тот день!) туда, где сидела сорок девять лет назад и принимала поклоны принцев и пэров, — на Коронационное кресло Эдуарда I, в его основании лежит старинный камень, на котором короновали королей Шотландии, откуда потом и привезли в Англию.

Мои одежды красивыми складками лежали вокруг кресла. Служба была очень хорошо организована и проведена. «Te Deum» в память моего дорогого Альберта звучал великолепно, антемы д-ра Бриджа были превосходны, особенно прекрасно сочетались национальный гимн с хоралом в память незабвенного моего Альберта.

В этом отрывке видны черты, сделавшие стиль Виктории замечательным подарком пародистам. Ей поразительно удавалось сочетать ограниченность и возвышенность, и, несмотря на явную занудность, в ее словах заметны проблески сильного чувства. Виктория смогла превратить великое национальное событие в домашний юбилей («дорогой Альберт» упоминается слишком часто). Но в целом она была права — Виктория невольно подтверждает мысль Бэйджхота о том, каким должен быть современный монарх: «Семья на троне — интересная идея». Королева явно продемонстрировала историческое видение момента, принимая во внимание двойную природу Коронационного кресла, в котором она сидит: кресло, где короновали Эдуарда, и шотландский (иначе Скунский) коронационный камень.