Вестминстерское аббатство

…Блистательный поток
Вельмож и дам доставил королеву
К назначенному месту в алтаре.
Затем чуть-чуть отхлынул от нее.
Она же там сидела, отдыхая,
Примерно с полчаса иль в этом роде
В роскошном тронном кресле, предоставив
Народу любоваться на нее.
Поверьте, сэр, что никогда с мужчиной
Прелестней не была жена на ложе.
Когда увидел это все народ,
Тогда кругом такой поднялся грохот,
Как в вантах корабля во время бури —
Скрип, гул и на любые голоса.
Плащи и шляпы, даже и камзолы
Летели в воздух. Если бы и лица
Отстегивались, их бы растеряли.
Таких восторгов я еще не видел:
Беременные женщины, которым
Носить осталось три-четыре дня,
Подобные таранам в древних войнах,
Себе в толпе прокладывали путь.
Мужья в толпе не узнавали жен,
Все перепуталось.

Затем королева опускается на колени у алтаря и в святом смирении простирает взор к небу, после чего Анна встает и кланяется народу:

Затем архиепископ подал ей
Все то, что подобает королеве:
Елей священный, а затем корону,
Что исповедник Эдуард носил,
И жезл, и голубя, и все эмблемы
Пристали ей! Когда обряд был кончен,
То хор под звуки лучшего оркестра
Пропел Te Deum.

Тут она ушлаИ с той же самой свитой возвратилась
В дворец йоркский, где начнется пир.

Здесь описана коронация не монарха, а консорта, да это и не описание самого события, а воображаемая реконструкция спустя восемьдесят лет, однако дух церемонии передан верно. Сочетание таинства причастия и почти «футбольной» толпы зрителей в одном пространстве чуждо нашему сознанию, но идея коронации как массового зрелища объединяет прошлое и настоящее, наряду с ощущением религиозной святости события как центральной части большого мирского праздника: аббатство и религиозные обряды находятся в центре описания, которое начинается изображением королевской свиты и заканчивается пиром.

Хотя связь королевских традиций с Вестминстерским аббатством общеизвестна, однако в целом его духовное влияние в мире не имеет отношения к монархии. Идея создать в аббатстве могилу Неизвестного солдата в память погибших в Первой мировой войне принадлежит Дэвиду Рейлтону, который служил капелланом на Западном фронте и быстро «дослужился до настоятеля». 11 ноября 1920 года тело Неизвестного солдата захоронили в нефе, причем на гроб бросали землю с мест недавних боевых действий. Король, присутствовавший на похоронах, бросил на гроб пригоршню французской земли — эта частица иностранной территории осталась в Англии навеки. Франция некогда вдохновляла строителей аббатства, а теперь хранится в нем частичка Франции. Могила была открыта для публики неделю, и 1 млн 250 тыс. человек пришли почтить память Неизвестного солдата.

Надпись на могиле заканчивается словами: «Похоронили его среди королей, потому что он сделал все во имя Бога и дома Его». Эти слова — парафраз библейского стиха о первосвященнике, надзиравшем над восстановлением храма в Иерусалиме[19]. Текст едва ли подходит к обстоятельствам Первой мировой войны, но оказывает на посетителя нужное воздействие. Безусловно, он описывает значение этого места, где похоронен солдат, связывает воедино символ и здание. Идея была прекрасной, а вот ее исполнение — «неуклюжим». Буквы надписи примечательны в своей незаметности, могила закрывает проход к западной части аббатства. Впрочем, когда обходишь аббатство внутри, топчешь имена неизвестных и великих (едва ли можно избежать этого), но никто не пройдется по могиле Неизвестного солдата. Таким образом, любая процессия, даже самая торжественная, вынуждена избирать круговой маршрут.