Вестник

            Байронс нашел всех троих в одной из комнат в заброшенной части замка, где Райн оборудовал тайное убежище для работы. К счастью, он догадался поставить здесь софу, на которой потом и ночевал большую часть времени. Теперь Тэйси устроил на ней самого Алекса и Тэа – они по-прежнему спали с каменными выражениями лиц. Рональд сидел на полу, облокотившись о край кровати, и дремал за компанию. Дэн осторожно прокрался к креслу, стараясь никого не разбудить.

            Ему удалось успокоить барьер. Всё пошло своим чередом: через день-два агрессивная «пленка» спадет, и Колодец вновь будет пригоден для работы. Впрочем, значения это не имело, потому как причина его воссоздания уже была с ними. Дэн внимательно разглядывал Тэа. Он однажды видел ее спящей – на тесной мансарде во время караула возле квартиры Гора. Тогда она показалась ему ребенком, которого спихнули в авантюру прямо с трехколесного велосипеда. Он пытался разобраться в собственных ощущениях, но не находил в них ничего знакомого. Не с чем было сравнивать – он понял это спустя несколько месяцев. После множества дней рядом с крохой Мэй, после первой спетой колыбельной... Тогда, глядя на Тэа, он чувствовал себя отцом, пытающимся разглядеть незнакомую женщину в родной дочери. Это было наваждением, подтолкнувшим его к догадке.

Эта Тэа – та самая Тэа, сбежавшая от них полгода назад? ОС были иллюзией для всех, кто рождался по образу и подобию Тано или Алекса Райна. И даже для такого, как Дэн, с ожидающим его долгим сном. В свое время, едва узнав об ОС, он пришел к смелому выводу, что всё решает их собственное самоопределение, во что бы они ни верили. Если Тэа думает, что она – вот эта девочка с белым лицом и шрамами на плече, то так оно и есть. И такой она будет для него.

Теперь же, когда она, вытянувшись, лежит всего в двух шагах, он с трудом подавляет оторопь. Ему довелось повидать множество существ – некоторые из них тоже казались людьми, но он знал, что где-то под чудной личиной по-прежнему таится их истинная суть. А за этим девичьим лицом – лишь вереница случайных картинок. Калейдоскоп. Поворот по оси, пестрые осколки хаотично преломляют узор, кто-то появляется... Короткий лечебный сон – он не живет, не умирает и ничего не оставит после себя. Кроме обрывочных воспоминаний у застывших в стороне наблюдателей. Эта мысль не давала покоя. Так ли необходимо сну есть яблоки и смеяться над дурацкими шутками Дэна Байронса?

            Любовь, привязанность? Он не хотел обдумывать чувства, как военный план – расставляя стрелков по периметру осажденной башни, в которой ему придется просидеть до конца своих дней. Он лишь хотел иметь точку приложения для этих чувств – реальную точку, настоящий смех. Если Тэа ОС, то она – весь мир. Он не может любить весь мир так же, как любит Джулию. И Райн не сможет. Здесь даже нет простора для воображения или самообмана. Всё – это ничего.

            Дэн сложил руки в замок, закрыл глаза, чувствуя, что ему сейчас бутылочный осколок проглотить приятнее, чем сосредоточиться для работы. После стычки с барьером силы были на исходе. Но на Тэа впервые за всю историю их знакомства не было ее легендарной защиты, и он почти с мазохистской радостью начал зачитывать «Крыло».

*                      *                      *

11:20

            Первое, что увидел Алекс, проснувшись, – это размешанные светом облака. Он лежал на боку, согнутый в три погибели, и безучастно пялился в окно. Плавая в утреннем мареве, над кроватью с лихим видом стоял Дэн Байронс.

            – Райн, тебе надо пить. Держи. – Он протянул ему высокий бокал. Алекс механически сглотнул и обнаружил, что язык прилип к нёбу. – У тебя обезвоживание, мы слишком поздно заметили. Проспали, если честно.

            Алекс попытался сесть. В памяти с трудом складывались странные картинки. – Слушай, Дэн... – Он поднял на Байронса глаза и впервые ясно разглядел его лицо. Стакан больно клацнул о зубы.

            – Нечего на меня смотреть, как поруганная барышня, – проворчал тот в ответ, пародируя Тэйси. – Скажи спасибо своему Колодцу.

            – Ты выглядишь, как труп. Причем...

            – Без подробностей.

– Прости, не хотел себя пугать. – Алекс залпом допил до кривоты кислое варево. – Что со мной было?

Дэн приподнял брови. Затем негромко рассмеялся: – Интуитивщик хренов! – Кивнул, указывая куда-то вбок.

            Алекс повернул голову.

            За его спиной, привычно свернувшись в клубок, спала Тэа, укутанная в три одеяла. Почти минуту он не мог вымолвить ни слова.

            – Ты ее вытащил – не без помощи Ростова. Откуда, правда, неясно.

            Алекс до боли сдавил переносицу: – Да... Наверное, это был Ростов.

            – И как он?

            – Шерстист. Прости, я что-то плохо соображаю.

            – Она – не ОС.

            Алекс медленно улыбнулся.

            – Но я обнаружил еще кое-что, чего не ожидал. Хотя мог бы.

            – А прямо сказать нельзя?

            – Она из Семьи Нарагона.

            – Из тюремщиков? Тогда почему они скрыли это, почему не помогали ей? И как ты догадался?