Вестник

– Даже Скриптор не способен поглотить сильное Течение – ни по своей воле, ни по приказу Океана. А те немногие варианты, которые приходят на ум, классифицируются просто: «невозможно» или «только не это».

Девушка села на пол и уныло помахала ему рукой; опять знакомое: – Не паникуй.

– Так каков наш диагноз?

– Отсутствие воображения.

– Мы говорим об ар-фаре и о соучастии в нем. Знаешь, мне всё сильнее хочется приобщиться к твоему бзику. Иначе мне придется поверить, что некий атом в моей левой пятке способен по собственному желанию превратить меня из Дэна в Дона, – огрызнулся Байронс.

– Занятно.

– Ха-ха.

– Даю подсказку: вспомни азы. Океан подобен всему, что его наполняет...

– Об этом я пока помню, спасибо, – прервал ее Дэн. – Если ты намекаешь на известную аналогию, тогда надеюсь, ты сама еще не забыла, что на большинство процессов мы повлиять не можем. Синтез и распад веществ, время, «спектральный» цикл – даже если нам удается раскачать систему, мы всё равно действуем в определенных границах.

– Верно. – Тэа рассеянно уставилась на картину над головой Райна.

– Мы не можем ощущать и контролировать каждый атом в своем теле. И он не может контролировать нас. Автоматическая саморегуляция и динамическое равновесие всё еще существуют. А твой план предполагает нарушение этих законов.

– Контроль невозможен в течение всей жизни – но нам и не нужно всё время во вселенной. Речь о коротком промежутке. Сам знаешь, у некоторых получалось.

– Очнись, девочка! Мы говорим о нашем мире! Медики могут удалять опухоли, маги – ускорять восстановление клеток или увеличивать их сопротивляемость, но даже они не могут поднимать мертвых. За редким исключением. А в данном случае никаких симптомов исключения я не вижу!

Байронс и Тэа раздраженно переглянулись.

Девушка натянула на ноги кем-то брошенный плед. – А что, у тебя отлично получается. Давай продолжим. Что делает человек, когда заболевает? Отправляется к врачу за лекарством.

– От смерти?

– Если не слишком поздно спохватится.

– В ситуации с Эмили мы говорим не о больном, а о заведомо мертвом человеке.

– Но она же живая.

– Ты надо мной издеваешься? Если против нее прет Течение такой мощи, что даже третьесортная магичка может прорваться сквозь кордон Тано, то Эмили – гарантированный труп.

– Пока есть я – нет.

Алекс скрестил руки на груди и сделал любознательное лицо. Тэа по обыкновению не обратила на него внимания.

– Ну, объясни мне хоть что-нибудь?! – взмолился Байронс.

– У нас на руках не труп, а пациентка в состоянии летаргии. Доктор, чье имя на букву «Р», полагает, что нашел средство от ее недуга.

– Недуг зовется Элинор? А в качестве волшебной таблетки выступаешь ты?

Тэа поморщилась, словно у нее заныл зуб: – Сложно объяснить, в качестве чего я выступаю. Но аналогия верная. Если ты наконец перестанешь халтурить и обратишь внимание на симптомы, то заметишь, что ваша армия Охотников, набежавшая сюда задолго до моего прихода, не более чем антитела, пытающиеся атаковать вирус. Атака сама по себе бессмысленная, но мне это на руку.

– Тэа, милая моя, я понял, о чём речь, но это всего лишь гипотеза. – Дэн постарался смягчить тон. – Не знаю, что заставило Второго запустить ваш план в действие, надеюсь, были веские причины, но... Я даже согласен, что остановить Течение возможно, но рецепт, который вы предлагаете, никогда не даст нужного результата, даже с помощью Скриптора. У Течения не может быть персонификации! Нам придется опекать Эмили до тех пор, пока она не отыграет положенную роль, или пока судьба не возьмет свое – так или иначе. Умрет Элинор или нет – совершенно неважно. Подумай еще раз.

Тэа опустила голову, пряча половину лица в тень:

– Ты прав. Элинор и Течение – не одно и то же. Но задай себе вопрос: почему даже после инициации она не остановилась?

– Среди магов всегда были «неправедники», особенно, если Дар проявлялся в позднем возрасте. Послушай, вот это – самая мутная тема, на которую ты могла перевести стрелку.

– Ох, Дэн. Ты слишком буквально принимаешь «всё как есть». Даже меня.

– А это что значит?

– Это значит, что я зря затеяла дурацкий разговор. Извини. Признаю, я не готова внятно объясняться.

Байронс развел руками.

– Если ты остановишь Элинор, Течение прекратит движение – всё дело в этом? Ты действительно веришь?

Она кивнула.

– Это Второй тебе сказал?

– Вы по очереди меняете формулировку, но задаете один и тот же бессмысленный вопрос. Что он мне сказал? Почему я это делаю? Верно, Ростов ничего от меня не скрывал и я участвую в Охоте добровольно. Вы думаете, что для вас было бы проще, если бы я поступила так же. Вы ошибаетесь. Нет никаких табу на откровения, но я буду молчать, потому что имею на это право. Если... – Они заметили, что она говорит всё медленнее и тише, – если для вас это в тягость, повторяю в последний раз – вы можете отказаться.

Дэн нервно сглотнул. Он думал, что уже сделал выбор, но последние откровения нокаутировали его повторно.