Вестник и Крымская война (СИ)

Француз остался у своего место, только облокотился на спинку стула и достал длинную сигарету. Вадим услужливо поднес зажигалку.

— Как вы, старый друг?

Пьер ответил не сразу. Два года назад, когда во Франции случился очередной переворот, его семью посчитали слишком не республиканской и казнили. Тогда Пьер ушел со службы и полностью погрузился в дела корпорации , получив под контроль Петербургские верфи.

— Бывало и лучше. Хтот Клоун, Наполеон, пф, — Пьер неодобрительно посмотрел на сигарету, словно что-то попало на язык — готов ради амбиций полмира утопить в крови. Он словно слепец пытается пройти по следам предка, только чтобы потеряться на страницах истории.

— Слышали про Алжир? — спросил Вадим, устроившись рядом.

Пьер кивнул.

— Чертов мясник, не лучше, а то и хуже нашего Кондрата. И если я хотя бы понимаю для чего это делает наш глава службы безопасности, то этот клоун для меня выглядит безумцем.

Вадиму стоило огромных усилий, чтобы через Египет организовать поставки оружия в Алжир, для сопротивления Французской Империи. И еще больше сил, чтобы организовать несколько кровавых провокаций. Европейские державы, конечно осудили жестокие выходки французов, но не больше. А вот все остальные прекрасно видели это лицемерие.

— Как Мари?

— Она уже взрослая девочка, — Пьер глубоко вздохнул, — рада, что бабушка приехала жить к нам из Франции. Мама же хочет найти ей жениха.

Из огня Революции Пьер успел вытащить только маму. Они бросили все, что имели, сбежав в Россию.

— У меня есть предложение, но не хочу показаться грубым, — Вадим повернулся к камину.

— У вас же только дочки, а сын, слишком мал? — неуверенно спросил Пьер.

— Есть сын постарше. Ему одиннадцать, но он не от брака с Софьей.

— И что? Вы хотите его принять? — не понял Пьер.

— Конечно, пусть не как основного наследника, но без денег и дворянства я его не оставлю. Впрочем наше дворянство у нас и так есть. Он внук Перовского, — объяснил Вадим.

Пьер же улыбнулся.

— Сколько разница?

— Мари старше на шесть лет.

— Будут проблемы.

— А у кого из нет? — пожал плечами Вадим.

— Хорошо, — повернулся Пьер и протянул руку.

Вадим ответил рукопожатием.

— Десять лет прошло, как мы встретились? — спросил Пьер.

— Да, где-то так.

— Как де все изменилось. Теперь в салонах не обсуждают, что носят в Париже, теперь в Париже обсуждают, а что де носят в Петербурге, — Пьер сжал челюсть, — теперь же там будут спрашивать: а как же нас снова разбили?

— Возможно не в таких выражениях, — ответил шуткой Вадим.

— Возможно, — посмеялся Пьер, и они попрощались.

Вадим специально отправился в Россию раньше императора, чтобы начать подготовку. И если Николай Павлович до сих пор думал, что главной целью операции были враги внешние, то он сильно ошибался.

Вадим просто не видел жизни для страны с гирями на ногах, которые уже многие десятилетия мешали ей вырваться в лидерство и побежать, а потом и полететь. Но гири с цепями здесь оказались чрезвычайно прочными. Вадим помог избавиться от гнойника в виде воющего Кавказа, высвободил сотни тысяч крестьян из ущербной и порочной системы старой экономики, но главная удавка еще давила на шею, последнее звено, тормозящее прогресс. И грядущая война поможет его разорвать.

Глава 4 Покой — ложь, есть только страсть.

10 августа 1851 года. Османская империя. Стамбул. Посольство Российской империи.

В кабинете стояла нестерпимая жара, не помогали даже распахнутые настежь окна с видом на Босфор. Где-то там, ближе к берегу орали чайки, словно насмехаясь над людьми, которые не могли взять так и взмыть в небо. И тут среди белых силуэтов пролетел один, похожий на человека.

Анатолий нахмурился и закрыл отчет, чтобы встать из-за рабочего стола и подойти к окну. Между встречами он позволял себе снять галстук, пиджак и просто остаться в одной рубашке с пятеркой расстегнутых пуговиц. Чтобы пережить это на редкость жаркое лето, он использовал мокрые повязки. Запасы льда из ледника под посольством кончались еще две недели назад.

— Что за черт, — он подошел к окну и осторожно выглянул, но никаких летающих людей больше не заметил, — перегрелся похоже.

Анатолий опустил взгляд и заметил, как к тяжелым воротам посольства подъезжает курьерская карета. Ей на встречу вышел один из охранников, чтобы принять дипломатическую почту, но курьер отказался, показав охраннику руку, к которой наручниками сцепили с кейсом.

У Анатолия поднялась бровь. Это в посольство доставили срочное сообщение с самого верха. Неожиданно, и неприятно. Он вернулся к столу и достал стеклянную бутылку боржоми, которую отец Вари прислал ему из России. Приятные пузырьки каскадом пробежались по горлу, и Анатолий почувствовал, что напился. От воды словно пахло медициной, но он давно привык к запаху.

В дверь постучали.

— Секунду, — ответил Анатолий, надевая пиджак. Не мог он оказаться в изнеможденном виде, — захрдите.

В кабинет зашел тот самый посыльный с прикованным к руке кейсом.

— Вашблагородие Анатолий Николаевич, приказвно лично в руки!