Вестник и Крымская война (СИ)

Почти вся международная торговля велась в английских фунтах. Почти, потому, что Россия и корпорация торговали рублем, чтобы не зависеть от альбиона. Что тоже добавило напряжения в копилку перед войной. Грузы из России тем или иным путем стали активно попадать на рынки различных колоний, конкурируя с товарами из метрополий, ни заградительные пошлины, ни банальное пиратство не помогали. Корпорация хорошо охраняла собственные корабли или караваны и отлично ладила с различного рода контрабандистами, да и без их участия, хватало слабых на карман чиновников, например в Африке, Индии, Америках, Азии.

Молчание затянулось. Как бы англичанин не прятал волнение, но руки у него тряслись, особенно когда посол полез доставать монокль.

Делегации потребовалось время, чтобы прийти в себя.

— Это возможно, — сначала неуверенно, но потом четко заявил англичанин, — да, это возможно.

— Будем считать, как часть контрибуции за проигранную вами войну, — Николай пальцем ткнул в листок.

— Хорошо, — согласился француз, хоть иногда и посматривал на коллегу.

— И да, пока я не увижу деньги, война не закончится, — предупредил Николай.

— Но это огромная сумма! — воскликнул посол Австрии, вспрыгнув с места.

Как по команде лейб-гвардейцы в комнате вскинули винтовки, переводчик Николая достал короткоствольный револьвер. Англичанин с французом с трудом усадили коллегу, и английский посол объяснил:

— Мы не сможем дать всю сумму сразу, придется разбить на несколько платежей.

— Тогда вам лучше поспешить, Азовская эскадра уже вышла из Севастополя, — улыбнулся Николай и встал из-за стола, — кто знает, куда она пойдет дальше?

На этих словах император показал, что аудиенция окончена и вышел из зала.

Послы какое-то время сидели в тишине, пока француз не спросил шёпотом:

— Мы правда заплатим?

— Не все, — так же шёпотом ответил англичанин, — кто согласится платить за перевооружение врага? Ничего, платить нужно будет долго, а там, либо осел, либо падишах сдохнет…

***

Николай не спешил на следующую встречу. Он долго боролся с сомнениями и везде искал поддержку принятому решению. Война отлично показала всю зашоренность империи, ее отсталость в сотнях сфер. Корпорация занимала треть государственной экономики, но даже она не могла компенсировать то, что треть людей были крепостными. Как бы Вадим не разгонял экономику и производство, но все упиралось в кадры, которых просто не хватало.

В стране с начала сороковых годов развернули больше полусотни университетов. Николай даже убрал ценз для происхождение абитуриентов, лишь бы подходили по личным качествам. Император согласился только после введения обязательного тестирования листками душ. Так церковь выявляла самых радикальных из учеников или преподавателей, с которыми уже отдельно работало третье отделение.

Но корпорация стала решать слишком много. Куда бы не посмотрел Николай, везде ему виделся чертов "Вестникъ", словно наваждение.

Вадим сам решал с кем и чем торговать, зачастую даже не советуясь с министрами. Он вкладывался в то, что именно он счёл нужным. Пока страна вела войну, все железные дороги Сибири стояли забитые каким-то очередным красителем. Месечкин докладывал, что там просто парашёк для текстильного красителя, иногда руды, инструменты и техника для строительства. Поставки оружия в Китай и Среднюю Азию Вадим не прятал от охранки, но очень просил держать контракты в тайне. Но Николай просто не понимал, как можно тратить колоссальные средства на строительство каких-то цехов за Уралом, зачем там возводить огромные галереи теплиц? Вот заводы под Москвой и Питером давали сталь, оружие, станки и генераторы, все понятно. Но вот эти тайны Беркутова, вызывали у Николая, да и у всех Романовых, которые старались приобщиться к корпорации, если не злость, то раздражение.

Примерно с такими мыслями император пошел на вторую встречу. Прогулка не помогла проветрить голову. В кабинете Николая ждал Воронцов и Месечкин. Князь прибыл в столицу утром, но послов пришлось принять раньше.

— Здравствуйте, ваше императорское величество, — поклонился Михаил Семенович и встал.

— Садитесь, Михаил Семенович, — разрешил Николай и сел за стол, — как поездка? Как здоровье? Как внучки?

— Все, слава богу, — ответил Воронцов и вопросительно поднял брови.

— Александр Сергеевич, — покараульте, чтобы нас никто не отвлекал, — попросил Николай у "переводчика".

— Конечно, — поклонился полковник и закрыл дверь в кабинет с той стороны.

— Николай Павлович, что случилось? — Месечкин почувствовал смену ветра и насторожился.