Вестник и Весна народов (СИ)

— А куда попадают те, кто хорошо танцует? — спросила Даша.

— Замуж, — нашлась Софья.

Девочки переглянулись.

— Тогда мы хотим замуж! Замуж за папу! За папу же можно?

Софья растерянно посмотрела на Егеря, а он объяснил:

— Папа уже занят, но это правильные жизненные приоритеты, для двух княжон, — объясни Егерь, как он понимал вопрос. Ведь скоро девочки вырастут и у них появиться много других учителей. А он присматривает и оберегает, пока может.

10 Ноября 1845 года. Западное побережье Северной Америки.

Порт Сан-Франциско располагался на южном полуострове бухты и представлял из себя маленький город на тысячу человек, где жили европейские переселенцы.

По меркам любой крупной страны здесь находился край человеческой цивилизации, и как полагалось краю, собирались здесь лихие люди. Завидев целую флотилию парусников многие просто побежали из города, думая, что их пришли захватывать или наконец власть вспомнила их грехи в родной стране и решила наказать. Поэтому, когда повелители ветров встали на швартовку, то местные даже не показались. Разгружаться пришлось своими силами.

После того как пару фрегатов продали мексиканцам, оставшиеся решили оставить здесь, чтобы поддержать полк в случае необходимости. Захарченко лично руководил разгрузкой орудий, боеприпасов и провизии. Он с войсками останется здесь до прибытия из России очередного подкрепления и первых переселенцев. Откуда возьмётся это самое подкрепление и эти самые переселенцы Захарченко не знал, но Вадим обещал все организовать в ближайшие девять месяцев. Еще месяц где-то ушел бы на дорогу туда и обратно, в итоге через год примерно Захарченко и Василий будут здесь не в количестве двух тысяч человек, а больше. Это не считая местных, конечно. К этому времени как раз должна подоспеть вторая партия повелителей ветров, которую заложили в Николаеве и Ростове.

Перед отбытием Вадим устроил собрание офицеров.

— Значит так, — Вадим ходил по комнате купленного дома и курил. Все офицеры курили, один только Василий сидел отгонял от себя дым, — Значит так, скоро, искра непонимания и жадности между Мексикой и США разгорится до настоящего пожара войны. А так как у политиков в США глотка больше чем желудок, то они решаться отгрызть Калифорнию, у Мексики и этого мы не можем позволить.

— Вадим, объясни ради чего мы здесь? — попросил Захарченко.

— А это секрет, если говорить конкретно. Если же в общем, то ради очень больших денег. Ради таких же, за которые мы взяли Хиву и Кавказ.

— Но там у нас стратегический интерес, — возразил Захарченко.

— У нас вся планета — стратегический интерес, — объяснил Вадим, — не важно как близко этот интерес находиться от Петербурга, а важно, что он может нам дать. Важно, что он может дать нашим врагам и конкурентам.

— И что Калифорния может нам дать? — спросил Василий.

— Отличный вопрос! — обрадовался Вадим, — если говорить про корпорацию, то деньги, если говорить про Россию то деньги, а если говорить про каждого из вас то ОГРОМНЫЕ деньги. Нужно ли мне напоминать какая дыра сейчас у России в бюджете?

Вадим задавал риторический вопрос, потому что никто не знал точно, но каждый чувствовал.

— Так что, чтобы не предприняли американцы, но вы обязаны удержать этот порт. Хоть зубами в землю вгрызайтесь, но удержитесь! Договаривайтесь с мексиканцами, с индейцами, но удержитесь. С президентом Хосе я уже обсудил всю трагичность положения Мексики. Все что от вас нужно, так это удержать порт, об остальном я позабочусь. Вопросы?

— Подкрепление будет только через год? Войной как серой уже пахнет сейчас, — это Захарченко так тонко намекал на подземелья ада, где по сказаниям пахло серой. И подпекало.

— Если на Дальнем востоке все выйдет отлично, то быстрее, — пообещал Вадим, хотя у него такой уверенности пока не было.

Помимо фрегата он оставил один из клиперов в распоряжении Захарченко для связи или, не дай бог, эвакуации. Быстрый корабль легко уходил от преследования и соответственно легко догонял жертв.

Оставив западное побережье Америки, флотилия отправилась к молодому городу Владивостоку.

***

10 Декабря 1845 год. Владивосток.

Крупный портовый город напоминал смесь восточной и западной культур. Здесь кирпичные дома соседствовали с утепленным подобием японских хижин. Православные храмы впритирку стояли с буддийскими и сианическими*. Но больше всего поражала мешанина из разных школ судостроения в порту. Среди старых испанский, французских и русских кораблей мелькали юркие китайские и японские рыбацкие корыта.