Вестник и Весна народов (СИ)

Обычные остроконечные пули в медной оболочке почти не причиняли вреда, но вот тяжёлые, с вольфрамовым сердечником… у Вадима на ноге после тестов осталась дыра, которая не спешила зарастать. Пришлось даже устраивать спектакль для Софьи с ранением на стройке, а то она бы удивилась. Ну месяц в гипсе походил. В сапогах дыру то никто не видел, а ходить она ему не мешала. Так, что шанс был.

— Было дело, — в тон ответил Живой, и как огромная пантера изготовился к прыжку.

Но не успел он дёрнуться, как грохнул выстрел, и в комнате погасли свечи. Под огромной тушей генерал-губернатора лопнул студ. Вадим осторожно встал и обошел стол, с револьвером наготове.

Александр Юрьевич тихо сопел, как пробитый бойлер. Его горящие глаза повернулись к Вадиму.

— Добей, чего же ты?

— Ты задал вопрос, неужели не хочешь узнать ответ? — спросил Вадим, и получил слабый кивок, — я съел три сердца и во мне что-то изменилось.

— Ты начал слышать голоса? — спросил Живой.

— Нет, голосов я не слышу, — задумался Вадим.

Живой же сначала сел, а потом опираясь на стол встал и продолжил:

— В Хоккайдо, перед тем как я обезглавил одного японца и съел его сердце, он признался мне, что слышит голоса людей, то что они думают. Твоего голоса я не слышу, но слышу беспокойство и готовность вступить в бой у твоих людей. Значит, ты знал или предполагал, кем я буду.

— Ты не первый, кто рискнул на меня напасть, — Вадим отходил к дальней стене комнаты, держась подальше от Живого, так, чтобы между ними стоял стол.

— Это люди, тебе придумали, — Александр Юрьевич кивнул на револьвер, — с такой штукой, я бы уже взял Китай. Сколько золота хочешь?

— Это золотом не решить, — Вадим внутри взвешивал риск и награду иметь дело с этим защитником. Весь предыдущий опыт учил его не ждать ничего хорошего. Но здесь, в гоуши, вдали от основной части России именно такой не человек очень помогал. Пока.

Живой схватился за спинку целого стула и загорелся. Пламя поглотило его одежду, волосы и борода заполыхали, превращаясь в языки огня. Дерево на столе моментально потемнело и обуглилось. Вадим взвел курок. Они встретились взглядами. Сквозь пламя Живого виднелось отверстие от предыдущего попадания, Вадим прострелил сердце, но рядом билось второе.

— Да, похоже, что моя выходка уже стоила мне одной жизни, — проскрипел зубами Живой и выдохнул сноп искр. Он медленно затух, снова обернувшись человеком.

— Несите халат! — проорал Живой, и двери в кабинет распахнулись. В комнату вбежали кореянки, которые прятали взгляд от голого тела Живого, пока помогали ему одеться.

— Я выполню свои обещания, но и ты не подведи, — сказал Александр Юрьевич прежде чем уйти.

***

К этому разговору Вадим еще не раз возвращался мысленно. Местный аналог вестников — стражи, обладали силой, личностью, но примитивная, детская цель по охоте за Вадимом, как будто ограничивала их в развитии, мешала придумывать новое. Но когда-нибудь и у врагов Вадима появятся мощное оружие, да что говорить, если пушечное ядро чуть его не прибило.

Во Владивостоке осталось два повелителя ветра, для нужд компании. Остатки груза перегрузили в повелителей ветров.

После Владивостока они направились в Гонконг. Остров с городом, который Китайцы проиграли в войне. Англичане же открыли здесь крупнейший порт на юге Китая, завозя поставки опиума из Индии. К англичанам в этом прибыльном деле присоединились и американцы с французами, заполняя рынки Китая. Вадим медленно ввел остатки флотилии в устье, прежде чем начал разгрузку.

Вообще город очень активно превращался в колонию Англии с целым губернатором во главе. Местные пытались конечно поднимать восстания, против строительства порта, но войска Ост-индской компании быстро успокоили всех неравнодушных. Среди низеньких китайских построек высился перый католический собор и многочисленные офисные здания британских компаний. Они не только страховали суда, но и управляли делами колонии и регулировали поставки промышленных товаров. Сейчас должность губернатора занимал Джон Дэвис, он пару лет назад пытался провести перепись населения, чем только вызвал бегство населения. Помимо этого, британский чиновник отличился тем, что при нем похитили жалование гарнизона колонии аж на целых двенадцать тысяч рупий.

В сорок пятом открылись массонские ложи. Власти колонии пытались бороться с проституцией, высылая “жриц любви”. Но не смотря на все старания, колония оставалась прибежищем пиратов, контрабандистов и просто злачным местом, в котором европейцев жило от силы человек шестьсот.

Навстречу флоту выдвинулась китайская лоханка с каким-то китайским жабоподобным чиновником, представляющим интересы британского господина. На территории колонии существовали тайные общества, которые помогали британцам контролировать местное население.

— Вы говорить по английски? — спросил китаец, когда ему помогли подняться на борт. Он маленькими хомячьими глазками обследовал крепких моряков и капитана, пока взглядом не остановился на Вадиме. Похоже, что крысеныш чувствовал главных людей, — господин, вы говорить на английском?