Вестник Порока (СИ)

Сложно было сказать, кто же первый нарушил тишину и произнес страшное слово, но стоило ему прозвучать, как черное облако обратило свое внимание на маленьких пони, находящихся вблизи защитного купола. На долгую секунду все затихло, а жеребцы и кобылы замерли, в тщетной надежде на то, что страшное чудовище из сказок не посчитает их достойными жертвами. Однако низкий хриплый голос, рокочущий будто далекий гром, разрушил чаяния работников станции:

- Ты говоришь, я – умбрум? Так и есть: со мною не видать тебе удачи. На веки мое дело – зло и месть: для умбрума не может быть иначе.

- Бежим! – рявкнул предводитель группы пони, тут же срываясь на всей скорости к железнодорожной станции, уже не глядя, последовали ли подчиненные за ним.

Сверкнули темно-фиолетовые молнии, раскаты грома стали складываться в своеобразную музыку, заглушающую крики пони, затем Сомбра запел:

Чем я заслужил судьбу несчастного изгоя?

Постоянно доставать себя вопросом «Кто я?».

Мысли, что я – умбрум, часто выжить помогали,

Пони же повсюду так меня и называли!

Черная туча помчалась в погоню за беглецами, вытягивая вперед скрученные из дыма спиральные щупальца и ударяя в землю разрядами молний, из-за чего в воздух взметались облака белого снега. Ответные выстрелы из пневматического оружия, а так же заклинания единорогов проходили сквозь бесплотное тело, не нанося никакого вреда его хозяину.

Ты – жестокая Луна, в мои муки влюблена,

Отобрав души покой, что ты делаешь со мной?

Может ты мне дашь ответ, почему весь белый свет,

Обозлился на меня, для чего родился я.

Буквально выстрелив в ноги одному из единорогов длинным щупальцем, Сомбра связал его конечности и заставил упасть. На глазах у товарищей молодого серо-стального жеребца, одетого в униформу работника железной дороги, он был утянут в самую середину тучи и воздух тут же пронзил истошный крик, полный животного ужаса.

Коллегам пришлось перехватывать земную кобылку, со слезами на глазах готовую броситься на помощь своему особенному пони, после чего, невзирая на все просьбы, проклятья и угрозы утаскивать ее в сторону уже готового к отправке поезда.

Помню, как толпа крестьян убить меня хотела,

После маги света калечили мне тело.

Все восстало против молодого тенеманта,

Сделав меня мучеником моего таланта!

Разом ужавшись, черная туча втянулась в тело жеребца, шерсть которого приобрела угольный цвет, а рог покраснел, изогнулся обзаводясь режущей кромкой на переднем крае, вместе с тем лишаясь нормальных для единорогов борозд, образованных спиральными витками.

Ты – жестокая Луна, в мои муки влюблена,

Отобрав души покой, что ты делаешь со мной?

Может, ты мне дашь ответ, почему весь белый свет,

Обозлился на меня, для чего родился я.

Одежда несчастного единорога, ставшего сосудом для духа короля-тени, потеряла свои прежние очертания и превратилась в черные шелковую рубашку и грубые штаны, поверх которых был накинут длинный черный плащ с алой подкладкой, развевающийся на ветру подобно крыльям.

Открыв свои новые глаза, Сомбра сверкнул рубиновыми радужками с пылающими изумрудным огнем щелевидными зрачками. Провожая взглядом начавший набирать скорость поезд, он лишь оскалил удлинившиеся клыки в самодовольной и предвкушающей улыбке…

Наполовину жеребец, наполовину злая тень,

Таким останусь я на век: я будто волк среди овец.

Полна страданий жизнь моя, но выбор сделанный судьбой,

Нет изменить не в силах я, веду войну с собой…

Пони мне враги, а ведь когда-то были братья,

Я на всю округу наложил свое проклятье.

Умбрумы рожали, а вокруг чума и голод,

И ветра залетные приносят жуткий холод!

Приземлившись на снег, черный жеребец взмахнул полами плаща и шагом направился к краю барьера, скрывающего под собой Кристальную Империю. Несколько пони, которые по какой-то причине побежали не к станции, а к городу-государству, беспрепятственно преодолели преграду и теперь, прижимаясь к стенам крайних домов, со страхом смотрели на чудовище, захватившее тело их товарища.

Ты – жестокая Луна, в мои муки влюблена,

Отобрав души покой, что ты делаешь со мной?

Может ты мне дашь ответ, почему весь белый свет,

Обозлился на меня, для чего родился я.

(КиШ).

Остановившись в шаге от барьера, Сомбра протянул вперед раскрытую ладонь правой руки, но когда до соприкосновения оставалось меньше сантиметра, невидимая поверхность начала искриться разрядами, опаляя короткую шерстку. Нахмурившись, жеребец убрал руку от преграды и бросил недовольный взгляд на возвышающийся вдали замок, являющийся средоточием той силы, что не впускала короля в его королевство.

- Еще слишком слаб… - пробормотал черный единорог. – Однако же, я не тороплюсь. Скоро мы встретимся, дорогая моя, и тогда я вволю отыграюсь за твое предательство.

Зловеще расхохотавшись, король-тень обратился черным вихрем и унесся к брошенным домам, собираясь впервые за тысячу лет отдохнуть так, как положено пони. И пусть условия не совсем подходили царственной особе, в сравнении с заточением в леднике даже свинарник мог показаться королевскими палатами.

***

(18+).