Вестник (СИ)

Старый склад. Пространство на улице забито контейнерами для перевоза. Свет маленькой лампы на фронтовой стене озарял только главный вход — стальные створы высотой и шириной с грузовик. Животная злость кипятит кровь. Возможно, так себя чувствует изголодавшийся гепард, едва добежавший до своей цели. Ещё немного и… Плюм.

— Мужики, видали, а? А я говорил, что дробь — отличная штука! Вестника вынести смогла.

— Да, видели мы, как ты её в упор саданул. Если бы это овца напролом не попёрлась, ты бы и попасть бы не смог. И сам бы лучше глянул: ей черепню даже не развезло, только поцарапало.

— Пошел ты! Ничего не отлетело даже, весь свинец сейчас в её башне.

— Так, заткнулись оба! В башне, говоришь? Ну, что же, подними е…

Перекур у сознания закончился на не столько язвительных, сколько дерганных покачиваниях туловища девушки. Чувства приходили назад постепенно, шаг за шагом, переступая через непонятную ступень. Эта лестница сопровождалась замеченными бурными толчками.

— Ещё одна! Сколько их вообще в патроне бывает-то?

— Вытаскивай давай, спец по дробовикам. Скажи спасибо, что плоскогубцы тут нарыли, в такой заброшке хрен что найдешь.

С последней дробинкой, вырвавшейся из головы Мари, та сделала вдох, как если бы всплыла со дна водоёма.

— Наша спящая красавица соизволила открыть глаза. Как спалось с горошиной в мозгу? — назойливо спросил тот, что выдирал металл из мяса.

— Довольно крепко, близко же стрелял. Тут и остолоп бы попал.

Ухмылка на лице двух других стоявших отчётливо показал себя.

— Колко ты его подколола. Не так, как дробь тебя, — подметил центральный.

Осуждающий взгляд стрелка подкрепился грубым броском инструмента на полку.

— Свора цепных собак. Лаете даже друг на друга. Что вы вообще тут забыли?

— Ну как же. Мы тебя ждали. Разве наш общий знакомый ничего не сказал? Про последствия там, нет?

— Ledo.

— Чё ты там сказала?

— Остынь, хирург. Дамочка осознала, что в западне.

Мари дрогнула руками. Тактильные ощущения наконец-то дали о себе знать. Девушка была связана по рукам и ногам. К стулу пристегнули кожаные ремни, однако от вздрога послышалось лязганье проволоки. Третий из разговорчиков подошёл и холодным дулом пистолета ткнул Вестнице в висок.

— Девятимиллиметровая пуля — не свинцовая крошка, дорогуша. Если застрянет глубоко, спать будешь долго. У нас для таких особые меры. Сколько говоришь в том баке литров?

— Около двухсот. И зачем тут так много азотной кислоты?

— Ты бы ещё спросил, зачем на металлургии наковальня. Здесь раньше был склад красочного завода.

— Ну, я думаю, что ты, дорогуша, туда поместишься. Поэтому, не рыпайся, а то жизнь станет… Более красочной.

— Ладно. Так и быть, посмотрю на ваш цирк, — проигнорировав угрозы, невозмутима ответила Мари:

— И как же мы проведем вечер? Пытки? Встречалась я с ними. Скучно, когда долго.

— Я предпочитаю вещам более дельное применение. Мы — не звери, какими вас выставляем, — упоминал центральный в крайне весёлом настроении:

— Да, я знаю, кем ты была. Читать с лодыжки трудновато, но такому я уделил время. Ты подчеркиваешь свой статус видком. Настоящая демонесса. Прямо как твой коллега.

— Это… Это твоих рук дела, тварь!?

— Что? Нееет, что ты? Ты правда уверена в том, что убийца останется в том же городе со мстительным свидетелем? Он давно уехал. Однако, без меня, твой дружок сейчас был живчиком. Или как вы это называете?

— Простой стул не удержит мои пальцы, когда они будут сминать твою глотку.

Древесные ручки взвыли скрипом.

— Нетушки, так дела не пойдут, — неизвестный рубильник повернулся по желанию подстрекателя.

Раскаты электричества пробежали по белёсой коже, и подкидывая волосы в верх. Рубильник поднялся на место.

Сквозь вонь жаренный смрад и дым, оголился смех.

— Электрический стул тоже не удержит.

— И не надо. Было бы кощунством не дать тебе воли, — с непонятными фразами центральный собеседник стал совсем близко и согнулся на одно колено:

— Я дам тебе её. Дам тебе сладкую месть.

Мужские кисти подвернули джинсовую штанину. Черные буквы словно потрескались, держа за собой горяще-желтый свет. Собеседник отошел.

— Ещё раз.

Женский вопль источал не страдания, а гнев. Сил выбраться из под ремней просто не хватало, мышцы танцевали в диком сокращении.

— Не вышло? Ну же, выпусти её. Я хочу на неё взглянуть, — Пактум светился всё сильнее:

— Либерна, ау, выходи!

— Отъебись, — хрипнула Вестница.

Щека вомнулась от прилетевшего кулака.

Глава 28

— Это ужасно! - Нимбри в мурашках, с трудом выдавила из себя эти слова:

— Как же ты ушла?

— Я не помню, — едва не плача, ответила Мари:

— Единственное, что не даёт забыть остальное…

Девушка запрокинула ногу на железную рукоять вагонной двери. За тканью, как за бинтом, была язва. Договор покрылся трещинами и ранами с обуглившейся коркой. Внезапно, Вестница отбросила мимолётную грусть и немного взбодрилась.

— Ну и чёрт с ним. Мой возраст не предполагает страдать по прошлому.

— Но тебе всё ещё ведомы эмоции простых людей. Это меня немного удивляет. Как, живя столько лет, видя столько боли, ты всё ещё не стала… Ну…