Вестник Силейз (СИ)

Слово старшего – в особенности слово Дешанны – было для него законом. Хотя другие долийцы никогда не упускали случая показать себя, и строптивость молодых была даже поощряема старшими, Первый был явным исключением из этого правила. Он предпочитал уладить дело миром, согласиться, уступить и избежать ссоры. Увы, его миролюбие часто к ним и приводило: долийцами оно воспринималось как однозначная слабость, характерная разве что для трусов, живущих в эльфинажах. Всякий долиец должен быть строптив и горд за свою культуру и свое прошлое: немногие могли следовать Вир Атиш’ан и думать по-другому. Уж точно не мужчины. И уж точно не те, кто должен был занять место Хранителя. А ведь Дешанна пыталась воспитать свой клан, сделать его более миролюбивым и настроенным на общение с другими расами… В итоге в глазах других кланов они стали посмешищем («прячетесь да договариваетесь с шемленами – значит, вы слабы»), а Фареля, отличавшегося кротостью и интересом к другим культурам, даже среди соклановцев заклеймили как плоскоухого, приспособленца, «не ровен час, сгоревшей бабе поклоняться начнешь». Хранительница учила его не поддаваться приступам гнева, быть как можно добрее к другим – ведь Хранителю подобает заботиться о клане, а не командовать им, как люди командуют войском. Жаль только, остальные этого не понимали, как не понимали и того, что у Первого сила духа не меньше, чем у них – не хватает только очевидного способа ее проявить.

Быть может, настало время?

- Ма сераннас, да’лен.

Хранительница обняла своего ученика, уже начиная по нему скучать. Первые почти всегда дороже Хранителям, чем половина клана: их часто растят как собственных детей. Тем тяжелее их терять. Горе, когда в клане погибает хороший охотник, или ремесленник, или хранитель галл – но для Хранителя куда тяжелее потерять своего ученика, в которого вложил знания, душу и часть себя… Пусть даже Фарель должен был вернуться – обязательно должен был, женщина не сомневалась в нем – но как же нелегко ей придется без него…

- Когда я должен отправляться?

- Как соберешься, да’лен. Не хочу тебя торопить.

При виде смиренно кивающего юноши на душе у Хранительницы стало еще горше.

========== Conocimiento ==========

Жозефина Монтилье в свои годы уже обременена солидным жизненным опытом. Ей довелось побывать бардом, светской львицей и, наконец, дипломатом; она общалась с правителями, генералами, шевалье, иноземными послами и даже с несколькими убийцами.

Но вот долийских эльфов она еще никогда не видела.

Жозефина слышала немало жутких историй о долийцах: дескать, они крадут детей в деревнях, а потом приносят их в жертву в каких-то своих ритуалах. А еще долийцы поголовно ненавидят людей, и, едва завидев человека, сразу норовят засадить ему стрелу промеж глаз.

Поэтому, когда единственным выжившим на Конклаве – и, как считают простые люди, Вестником Андрасте – оказывается долийский эльф, Жозефине становится немного не по себе. Даже очень не по себе.

Правда, он действительно смог что-то сделать с Брешью, как-то остановил ее развертывание, что ли – вроде как сделал доброе дело. Но антиванка все равно побаивается его.

В конце концов, все эти страшные истории о долийцах не могли взяться из ниоткуда. Дыма без огня не бывает…

Дверь в полутемную комнату – они назвали ее «ставкой командования»: так грубо, так по-военному – распахивается, и внутрь широким шагом заходит Кассандра Пентагаст. Оборачивается. Тяжело вздыхает. Чуть ли не затаскивает внутрь какого-то эльфа и подпихивает его к столу с картой.

- Знакомься, - почти приказывает Искательница.

Жозефина с любопытством смотрит на вошедшего. Довольно высокий для эльфа, с золотистой кожей, такими же золотистыми волосами и на удивление миловидным личиком. Губы кажутся заранее приготовленными для легкого поцелуя: орлесианские кокетки тщательно отрабатывают это выражение лица перед зеркалом, но у эльфа оно, похоже, врожденное. На лице странная долийская татуировка, но против ожидания антиванку она не пугает. Долиец улыбается, но озирается по сторонам с явным испугом – похоже, он сам боится людей не меньше, чем они его.

- Это командир Каллен, он возглавляет военные силы Инквизиции, - провозглашает Кассандра, представляя ферелденца. Тот хмыкает:

- Было бы что так назвать. Мы потеряли многих солдат в последней битве, и, боюсь, потеряем еще не меньше.

Неваррка, не слушая его, гнет свою линию:

- Это леди Жозефина Монтилье, посол и наш главный дипломат.

Антиванка решает немного подбодрить долийца и вежливо здоровается:

- Андаран атиш’ан.

Эльф смотрит на нее, широко распахнув глаза от изумления.

- Вы знаете эльфийский язык? – спрашивает он. Его улыбка становится шире, а испуг – менее заметным.

- Боюсь, вы только что услышали весь мой словарный запас, - разводит руками Жозефина.

- И, конечно, сестра Лелиана, - продолжает Кассандра.

Орлесианка на всякий случай считает нужным пояснить:

- Мои полномочия в основном связаны с…

- Она руководит нашими шпионами.

- Да, - скептически кивает Лелиана. – Очень тактично, Кассандра.

- А это…