Вестник смерти

Торопиться было совершенно некуда. Хотелось спать. Изабелл с Бобом уже должны давно быть у ворот, а значит, оставалось только ждать глубокой ночи. Если я ошибся в своих расчётах ближайших планов и действий её брата, то после наступления темноты девушка вернётся сюда. В противном случае я постараюсь проникнуть за стену. Вспоминая историю с грабителями, которых Боб несколько дней назад невольно привёл к месту нашей стоянки, я изменил место своей дислокации метров на сто в сторону. А за тем, как это умеют делать только вестники смерти и дикие звери, полностью доверился своему острому слуху и чуткому обонянию, отключил разум от тела, давая ему отдохнуть.

В полночь я проснулся. Прислушался и принюхался, но никого постороннего не обнаружил. Припал ухом к земле, и снова ничего не обнаружил. Изабелл не подала знака. С одной стороны, это подтверждало, что я не ошибся в своих выводах, и, значит, наш план имел все шансы на успех. Однако с другой стороны, мне было очень жаль, что, судя по всему, я оказался прав в своих опасениях.

Тяжело вздохнув, я потянулся, сделал несколько приседаний и покрутил руками, подражая крыльям мельницы, чтобы размять и разогреть мышцы своего тела, и принялся за экипировку. Я не спешил, но и не тянул время – мне не хотелось заставлять герцога ждать слишком долго, не то его планы могли и измениться. Закинув за спину автомат, чтобы не мешал карабкаться на стену, я повертел в руках два запасных магазина, но решил их с собою не брать и отбросил в сторону. Стрелять мне сегодня много не придётся. Громоздкий арбалет я брать также не стал. Зато взял оба кинжала, затянув на груди ремень заплечных ножен. Проверил, уютно ли спится за правым голенищем моему неразлучному другу – засапожному ножу. Из арсенала, добытого в джипе похотливого лейтенанта, я прихватил пару гранат – не столько ради их убойной силы, сколько ради производимого ими шумового эффекта. В этот раз особо скрытничать мне никакого резона не было. Ещё раз прислушавшись к звукам ночного леса, я начал пробираться к стенам замка, бесшумно огибая заросли кустарника и толстые стволы вековых деревьев.

Без приключений подобравшись к самой стене замка, я обнаружил ещё одно подтверждение отсутствия у Генри таланта в военном деле. Видимо, упиваясь своим умом и хитростью, он отчаянно переигрывал. Часовых на стенах оказалось даже меньше, чем в самое мирное время. Он прямо приглашал меня зайти к себе в гости! Такая беспечность насторожила бы любого диверсанта, явно показывая, что его прихода с нетерпением ожидают. Не хватало только плаката с надписью: «Добро пожаловать, уважаемая мышь! Мышеловка ждёт вас».

Выбрав место, где дожди и ветры особенно сильно поработали над каменной кладкой стены, я не спеша полез вверх, бесшумный, как тень, замирая при каждом подозрительном звуке. Достигнув верхнего края, и убедившись в том, что звук шагов часового в этот момент, как раз, удаляются от меня, я легко подтянулся и встал на ноги. Уже в следующее мгновение я затаился между двумя каменными зубцами образующими бойницу и стал ждать, когда стражник, проинспектировав порученный его охране отрезок стены, повернёт назад и пройдёт рядом со мной.

Часовой умер, не издав ни единого звука. Тело я сбросил вниз, где его практически бесшумно принял в свои объятья толстый слой мягкого мха. Осмотревшись, я убедился в том, что у меня есть несколько минут, прежде, чем обнаружится исчезновение солдата. Плюс ещё пара минут, пока убедятся в том, что он именно исчез, а не просто остановился где-то посреди своего маршрута справить нужду и поднимут тревогу.

Спускаться во двор по лестнице через башню я не стал. Хотя и был уверен, что и там герцог оставил лишь несколько человек, облегчая мне путь к месту, где по его расчётам мышеловка должна эффектно захлопнуться. Его план был прост и не оригинален – дать противнику проникнуть, как можно, глубже, чтобы затем перекрыть пути отхода и сделать отступление, либо невозможным, либо максимально затруднительным. Однако осуществлял он свой план совершенно топорно.

Заглянув через внутренний край стены во двор, я обнаружил, что со двора к стене примыкают какие-то хозяйственные постройки. Мне ничего не стоило бесшумно спрыгнуть на крышу одной из них, оказавшейся дровяным складом. Отсюда я смог внимательно осмотреть уставленную бронетехникой площадь перед замком. Вестники прекрасно видят в темноте, но ещё больше полагаются на своё чутьё опасности. Вот и теперь, рассматривая вроде бы спящую площадь, я ощущал исходящую от этой притворной тишины опасность. Я видел трёх часовых, расставленных слишком далеко друг от друга, и ощущал их страх, близкий к ужасу, их напряжение. Хотя внешне они старались казаться расслабленными. Генри Монтгомери, пожалуй, сильно бы удивился, знай он, что я просчитал его и, тем не менее, добровольно иду прямо в расставленные сети.