Вестник в Новороссии (СИ)

— Пока ее производство ограничено комплектующими, которые почти не купить на территории империи. Например азотную кислоту нам привозят. Но, ЕСЛИ я смогу построить дополнительные фабрики? — Вадим вопросительно посмотрел на императора, и тот коротко кивнул, — Когда, я смогу построить фабрики, то государству она обойдется в пять рублей за килограмм. Это не говоря о капсюлях для армейских винтовок с гремучей ртутью!

Император прищурился.

— Если же, государство вступит в долю владения и поможет с землей, то можно уложиться и в три рубля. У меня есть бизнес план, я могу его предоставить…

— Вы уходите с темы, этой «встречи», — перебил Вадима Чернышев, — как по вашему тогда подорвали взрывчатку? Смертник?

— Если только, недружественные государства не знают какое-то магическое заклинание, чтобы взрывать на расстоянии, но тогда, я бы тоже мог разорваться перед вами, — засмеялся Вадим.

Смех поддержал Николай Павлович, Лаврентий хмыкнул, Чернышев улыбнулся, Месечкин же прикрыл глазами и одними губами начал читать «Отче наш».

— Вижу, что тема нашей беседы сменилась, прошу прощения, но вынужден откланяться, — извинился митрополит.

— Вы можете сказать, что-нибудь по-нашему, хм, вопросу, ваше высокопреосвященство? — остановил митрополита Чернышев.

— Вадим Борисович — примерный христианин, не раз жертвовавший на нужды церкви, духовного и умственного развития детей божьих. Какие бы слухи не ходили, я в них не верю.

Вадим натянуто улыбнулся. Слова Лаврентия о слухах, отсылали к соглашению, что Вадим больше не будет вмешивать митрополита в свои дела.

— Конечно, спасибо, что пришли, — поблагодарил Николай Павлович, — Алексей Игнатьевич, вы тоже можете идти. Очевидно, что произошла трагическая случайность.

— Благодарю, — Месечкин одарил Вадима та-а-аким взглядом, после чего ушел.

— Чтобы полностью закрыть вопрос, хочу сказать, что компания выплатит компенсацию морякам и пострадавшим от взрыва. Мы можем даже заменить окна во дворце, если нужно, — заметил Вадим, на что император подозрительно долго задумался.

— Честно говоря, учитывая произошедшее и в целом обстановку, хотелось бы, чтобы подобное производство находилось подальше от столицы, — прервал молчание Николай Павлович.

— И вы, вместе с ним, — Чернышев не сдерживал себя, — пусть, Алексей Игнатьевич не нашел на вас ничего, но слухи редко бывают беспочвенными…

— Александр Иванович, вы имеете, что-то против службы Месечкина? — уточнил император.

— Нет. Поправлюсь: пока он ничего не нашел.

— Тогда закроем вопрос, — приказал Николай Павлович, — Вадим Борисович, пройдемте пожалуйста к моему столу.

Чернышев глубоко вздохнул, подтянул мундир и вышел. Министр не прощался, он шел на перегруппировку, и Вадим это понимал.

Николай Павлович же ушел к личному столу, где обычно работал за бумагами. Вадим нашел время чтобы лучше рассмотреть кабинет. Кабинет выходил окнами к Адмиралтейству. У стен шли полушкафы, на которых лежали книги и портфели. Посредине кабинета стояло два огромных письменных стола, в параллельном направлении; третий — поперек комнаты, с приставленным к одной оконечности его пюпитром. В целом ничто не нагромождено, не валяется; всякая вещь, кажется, на своем месте. Во всей комнате только два огромных, как ворота, окна и в простенке между ними большие малахитовые часы с таким же циферблатом. Вся без изъятия мебель, стулья и кресла, карельской березы, обитые зеленым сафьяном. На рабочем столе стоял еще дымящийся чайник и чашечка с долькой лимона.

— О вас говорят, как очень нехорошие вещи, так и очень положительные, — император жестом пригласил Вадима сесть напротив и достал из стола толстую папку скрепленную печатью, — например: все, чего вы касаетесь, начинает приносить деньги.

— И мне дотронутся? — Вадим показал на папку, на что Николай Павлович кивнул.

— И к чему я только что прикоснулся?

— К бюджету империи, — с некоторой тоской проворчал император и убрал папку, — с другой стороны, как бы вас не прикрывал Месечкин… Вы не боитесь проливать кровь, можете не спорить, если бы не ваши успехи на Кавказе, то я бы не сдерживал министра, до он сам бы не сдерживался. Пока же, я вижу больше пользы в ваших начинаниях.

Вадим заерзал на кресле, вызвав громкий скрип.

— Бекендорф очень хорошо отозвался о ваших экскаваторах и предлагает даже отстранить американца, чтобы полностью передать строительство Мальцеву. Меня только одно смущает…

Николай сделал паузу, дав Вадиму возможность поучаствовать в вопросе.

— И что же?

— Вы подарили платье только Ее Величеству, а у меня аж целых три дочери, — здесь Николай Павлович одними только глазами показал глубокую затаенную обиду, — и они бы мне точно не простили, если бы я «еще раз незаслуженно наказал» главного поставщика платьев. Ни проходит и бала, чтобы светские львицы не устроили скандал или драку из-за платьев.

— Займусь сейчас же, — согласился Вадим.

— Где-нибудь на окраине империи. Здесь, вы слишком мутите воду, — император смахнул со стола какой-то ссор, — а я хочу видеть порядок. Развернетесь там, место выберите сами.

— Добровольная ссылка?