Вестник в Новороссии (СИ)

Если до спасени Шамиля из плена черкесы в основном устраивали набеги на Северо-западном Кавказе, уже несколько лет не пробуя на зуб русские крепости. Русские отвечали им карательными походами и главной задачей ставили изоляцию горцев от Османской империи. Но с возвращением Шамиля на помощь черкесам пришли еще и дагестанцы с восточного Кавказа, чтобы вместе сломить линию обороны.

Выстроенные крепости были в ужасном состоянии. В начале сорокового года в горах разразился страшный голод, вследствие чего у горцев появилась мысль напасть на русские укрепления, где можно было добыть много всякого провианта. 7 февраля 1840 года полторы тысячи горцев напали на форт Лазарева и, несмотря на отчаянное мужество восьмидесяти человек гарнизона, взяли его, истребив всех защитников. В феврале та же участь постигла Вельяминовское укрепление на реке Туапсе. Несмотря на ужасные потери горцы продолжали осаждать укрепления, остановившись только после поражения у Абинского укрепления.

Для сторонников Шамиля казалось, что стоит подуть на этот карточный домик и его укрепления разлетятся, полностью раскрыв дорогу османским и английским судам. И целью удара выбрали Новороссийск. Городок, который основали на развалинах Османской крепости. Стационарной береговой артиллерии в Новороссийске не было, что давало шанс пехоте и кавалерии пробиться к укреплениям. Единственно, что беспокоило Шамиля, так это странные белые суда, которые начали возить грузы от Керчи, снабжая едой и новыми медикаментами защитников на всей линии крепостей. Мартынову удалось узнать, что это постарался генерал-губернатор Воронцов, который помимо прочего ввозил в крепости какие-то новые строительные материалы.

Мартынов же в отличии от имама выделил новую опасность: серых. Они как волки в собачьей шкуре следили за разгрузкой судов, за раздачей нового оружия и медикаментов солдатам. Сколько их прислали в Новороссийск выяснить не удалось, но соглядатые заметили старого знакомого — майора Захарченко, который уже один раз участвовал в поимке Шамиля. Самым странным же казалось то, с какой лёгкостью Захарченко командует серыми, как если бы они были именно его войсками. Но Мартынов уже догадывался, кто стоял за возросшей активностью казаков, догадывался и вздрагивал, пряча воспоминания об ужасной битве между Беркутовым и Анваром в том ущелье.

Мартынов не заметил, как остановился посреди лагеря горцев и уставился на Ахмета. Пересмешник сыграл идеально, подражая привычкам и манерам жертвы. Если бы Мартынов не видел сам, то наверное не догадался бы.

— Шамиль, ты хотя бы подумай над этим, — умолял Ахмет Шамиля в стороне от главного шатра.

— Чтобы мы, встали под «благородную» руку Осман? Мы проливаем кровь за наш народ! За нашу землю! Во имя бога нашего, благословившего нас на эту борьбу! — пока Шамиль гремел, Ахмет его изучал. Это не первый раз на памяти Мартынова, когда Пересмешник поднимал этот вопрос, но пока силы армии пополнялись, имам и представить себе не мог, чтобы идти под руку Константинополя.

Ахмет проводил рассерженного Шамиля взглядом и повернулся к Мартынову, чтобы подозвать его жестом. Горец, не смотря на выволочку, выглядел воодушевлённо, что злило неимоверно.

— Что думаешь? — спросил Ахмет, когда к нему подошёл Мартынов.

— Что ты зря стараешься. Пока имам дышит, этого не произойдет, — сказал Мартынов и прикусил язык. Пришлось взять себя в руки прежде чем продолжить, — Османы признали право России на Кавказ. Они не осмелятся пойти против.

— Рад, что ты так думаешь, — улыбнулся Ахмет.

— Почему? — не понял Мартынов.

— Значит, что также будут думать и остальные русские офицеры, — засмеялся Ахмет и пошел к отряду, оставив Мартынова в задумчивости.

* * *

5 октября 1842 Константинополь.

В темном проулке полном бродячих кошек показался высокий силуэт. Анатолий Николаевич Демидов высоко поднял воротник пальто, чтобы закрыться от гуляющего ветра. Раньше он не понимал странного выражения: «никто не скажет наверняка где заканчивается хороший дипломат и начинается отличный шпион». Теперь же, дожидаясь связного до него кажется дошло. Пока из министерства приходили робкие просьбы не наломать дров, через посыльных от Вадима шла валюта. С франками и фунтами в кармане получилось попасть в столь высокие кабинеты, что Анатолий ужаснулся. Древнейший враг России — Османская Империя переживала труднейшие времена. Она была в полной зависимости от поставок продовольствия из Египта и молилась на промышленные блага из Англии. Султану и его армии чиновников не хватало денег не то что на страну, но иногда даже на лишнюю жену в гареме.

— Собака говорит «Гав», — раздался голос из тени у дальней стены. Анатолий прищурился и осторожно убрал руку в карман к любимому револьверу «коротышка Уманского».

— А это точно нужно? — Анатолий захотел прекратить балаган.

— Точно, — ответили из тени, и Анатолий заметил как блеснул металл.

— Кошка говорит «только не яйца!».