Вестник

– Я не люблю их рисовать! Мне от этого плохо. Но когда я не рисую, я просто вижу, а это еще хуже! – Ее голос стал хриплым, она затрясла головой; шнурок в волосах развязался, рыжие кудри разметались по коленям Джулии. – Они не могут оставить всё как есть. Поэтому я... я рисую, чтобы помочь.

– Расскажи, я тоже хочу помочь. – Джулия старалась, чтобы ее голос звучал спокойно.

Девочка не ответила. Вместо этого встала и, сделав шаг назад, оперлась о стену. Что-то щелкнуло за ее спиной, в каменной кладке образовалась щель. Изабелла надавила на выступ плечом, и трещина разошлась, превратившись в узкий проем.

– Там.

Джулия вошла внутрь. За темным прямоугольником лаза простирался не менее темный зев.

– Я принесу лампу.

Потайная каморка оказалась еще меньше, чем предыдущая, и сильно смахивала на чулан. Окон в ней не было. Правда, воздух внутри был сухим и почти теплым, так что девушка заставила себя не клацать зубами и устало привалилась к стене у входа. Изабелла пристроила лампу на низкой этажерке и заметалась от стеллажа к стеллажу.

– Смотри.

Джулия вгляделась в протянутые картины. Эти были небольшие и без рам: на первой был нарисован Алекс и незнакомый мужчина с еще более светлыми глазами, чем у Ричарда – оба в странных балахонах. На второй – стая крупных белых собак, каждая смотрела на Джулию, словно та была в ответе за все беды мира. Она поскорее убрала рисунок прочь. На третьей стоял некто в бесформенном плаще, лицо так и не было закончено; над фигурой, раскинув крылья, застыла белая птица. Девушка вернулась к первому рисунку. Кто этот незнакомец рядом с Алексом? Мог ли он что-то знать о покушении? Слишком молод, чтобы Изабелла звала его Дедом, но вряд ли девочка случайно поместила его бок о бок с Алексом.

Джулия хотела задать вопрос, но в этот момент неподалеку зазвучали шаги.

Она не удивилась, кровь и без того была перенасыщена страхом. Звук гулко метался между стенами. Едва ли Каталина Чесбери носила туфли на подкованных каблуках, так что ее призрак можно было исключить. Как чеканит шаг – словно на плацу. Элинор и Виктория слишком хрупкие. Очередная эскапада Ричарда? Гарцевать в женской обуви по каземату – занятие как раз в его духе. Всё это пронеслось в ее голове за считанные секунды, пока оборачивалась Изабелла.

Когда Джулия увидела ее лицо, оглушение резко спало.

– Это за мной, – прошептала девочка. Она схватила одну из картин, замотала в кусок ткани и втиснула сверток в сжатые руки Джулии. – Иди! Ты... Ты мне очень нравишься. Я бы хотела подарить тебе другой рисунок!

Дверь хлопнула почти рядом.

– Направо по коридору, а потом вниз по всем лестницам. Там есть выход, он сразу во двор!

Изабелла кинулась обратно в мастерскую, затем вернулась, ухватила застывшую Джулию и вытащила ее в коридор. Шаги приближались. Теперь можно было с уверенностью сказать, что это не Ричард на дамских шпильках, и даже не старина Эшби.

– Быстрее! Вон туда вниз, по винтовой лестнице! – Девочка еще раз указала ей направление и юркнула обратно в каземат.

Жалобно взглянув в пустоту, Джулия обнаружила, что деваться ей некуда. Либо она заставит себя двигаться, либо удостоится чести лицезреть того, кто поднимается по лестнице с противоположной стороны.

Не чуя под собой ног, девушка понеслась вниз.

*                      *                      *

Чем быстрее она бежала, тем острее становился ужас. Это было единственное воспоминание о спуске из башни. Когда Джулия навалилась спиной на ледяные створки закрывшихся ворот, ее пальцы по-прежнему сжимали завернутую в мягкую тряпицу картину. Девушка пнула ограждение. Ошеломленный взгляд Изабеллы намертво приклеился к внутренней стороне ее черепа, наконец-то вытеснив белокаменное лицо Уэйнфорда. Она оттолкнулась от витых прутьев и быстро зашагала вниз по дороге. Через несколько метров ее нагнало раскаяние.

«Не надо было оставлять ее одну. Любой из Уэйнфордов и взрослого напугает до полусмерти, а девочку вроде Изабеллы...»

Джулия обвела взглядом застывшие деревья.

«Что же это такое? Почему я не осталась? Не поверила, что всё всерьез и подыграла? Или побоялась, что меня закопают под крепостной стеной, придавив для верности антикварной скамейкой?» Она не могла выбрать.

Асфальт был влажный и скользкий, ноги едва держали, и Джулия знала, что если упадет, то разрыдается, как ребенок.

«Даже сейчас я не могу туда вернуться».

Силы были на исходе, способность мыслить – тоже. Хотелось поскорее взглянуть на подарок Изабеллы. «Может, она все-таки играла со мной. Если ее удерживают против воли, то почему позволяют бегать по замку и запросто знакомиться с посторонними? Алекс о ней ничего не знает. Ведь он не позволил бы... Возможно, ее привезли в Астоун после того, как с ним случилось несчастье». Джулия ускорила шаг. «Но тогда как она могла нарисовать его портрет? И кто тот человек рядом с ним?» Ответов не было. В серых сумерках закапал почти застывший до града дождь.

Она гордилась тем, что спасла Алекса. Но сейчас ей казалось, что она сделает для него гораздо больше, если попросту убедит уехать из Англии.