Вестник

Джулия развернула подарок. Картинка проступила, словно небольшой темный сгусток – сквозь размытые контуры мерещились лица и руки. Сумрак не давал разглядеть, чьи они и они ли это. Дождь усилился, грубо цокая по льняному холсту.

Из-за угла вывернулась сиреневая «корса» и, тихо урча, поползла навстречу. Фары были выключены, по корпусу машины разноцветными пятнами бежали отсветы от стоящих вдоль обочин фонарей. Джулия спрятала картину и быстро зашагала вперед. «Корса» притормозила.

Девушка подошла к водительскому окну и заглянула внутрь. Блестящие голубые глаза двумя льдинками скользнули по ее лицу и приглашающе сощурились.

– Садитесь, мисс Грант.

Противоположная дверца приоткрылась и Джулия поспешно юркнула в теплый салон.

– Вы припозднились. Не обошлось без приключений?

– Я начинаю привыкать.

– Не стоит. Привычка губит реакцию.

Джулия виновато опустила глаза.

Дэн Байронс нахмурился – похоже, с шутками у него становилось всё хуже. Не зная, как поправить дело, он притворился, что его больше интересует обледеневшая дорога, которую всё быстрее заносило летевшими навстречу сумерками. Девушка уныло уткнулась в окно.

Она ничего не смыслила в криминалистике, желание обезопасить Алекса растягивало ее, словно на дыбе. Поставить на кон чье-то и без того шаткое благополучие в обмен на слабую надежду, что невнятные слова ребенка приведут их если не к разгадке, то хотя бы к подозрению, к подсказке. Выбор оказался неожиданно сложным, и Джулия в отчаянии поняла, что была бы рада вообще не встречать Изабеллу. Проще немедленно рассказать о ней инспектору, ведь он полицейский, это его прямая обязанность – выручать маленьких девочек. Но в горле, как заклинание, стоял ком. Джулия зажмурилась, стараясь удержать слезы.

– Давайте побеседуем в пабе, это в двух кварталах от больницы, – предложил Дэн.

– Я думала, вы отвезете меня в участок.

– С легкостью, но если мне не изменяет память, вы просили не афишировать наше сотрудничество. К тому же, Кроу варит отличный черный кофе. – Байронс улыбнулся, желая подбодрить ее, но Джулия по-прежнему пристально следила за деревьями, уносящимися назад и в темноту. Он вздохнул и оставил ее в покое.

Правда, иногда его взгляд возвращался, быстро скользил по ее профилю и снова смыкался с отцветающей асфальтовой лентой. Огоньки города разноцветной мошкарой кружились впереди.

*                      *                      *

Клиника св. Иоанна

18:14

 

«Уже рядом. Ничего не видно, но ты рядом. Куда теперь? Что-то было, я хочу почувствовать это снова. Если ты будешь моими глазами. Ты видишь?»

*                      *                      *

Паб Элиота Кроу

– Значит, мистер Райн действительно стал наследником Каталины Чесбери. Хм.

– Да, замок теперь его. Как только пришло это злосчастное письмо... Я сразу поняла, что случится что-то плохое.

– Джулия, вы всё мне рассказали?

– Да. Почему вы спрашиваете? Вы мне не доверяете?

– Не знаю.

– Замечательно... Возможно, Алекс не простит мне, что я пришла к вам тайком и рассказала об убийстве Горов...

– Он запрещал вам?

– Нет! Он вообще со мной не разговаривает. Наверное, не следовало мне вмешиваться, я всё только путаю.

*                      *                      *

«Мы на берегу. Почти вечер, ветер, я иду к тебе, ты... Ты опять не слушаешь. Снова гоняешься за ними – вверх, вниз. Как они называются? Не помню. Птицы – такие белые, что на них больно смотреть. Ты гладишь их, им нравится, они не хотят улетать.

Они не любят небо.

Я тоже не люблю его».

*                      *                      *

– Алекс всё время хочет остаться один. Даже когда мы делаем вид, что разговариваем, он словно смотрит сквозь меня. Я не верю, что он сошел с ума. Но еще больше я не хочу верить в то, что этот человек в больнице – действительно он. Кажется, я начинаю его бояться.

*                      *                      *

«Почти ничего не осталось. Я снова исчезаю, забываю. А ты... всё еще помнишь обо мне?»

– Да.

«Ты еще любишь птиц? Ты разбудишь нас?»

– Зачем...

«Мы всегда будем видеть друг друга, ты не сможешь это изменить».

– Я почти ничего не могу изменить.

«Разбуди меня».

– Прощай.

– Эй, что вы здесь делаете? Кто вы?! Стойте!

Свет в палате гаснет, доктор Кранц медленно оседает на пол.

*                      *                      *

Она механически облизнула ободранную ладонь и поспешно юркнула в темноту. Мгновеньем позже поняла, что не чувствует вкуса крови.